Текст ЕГЭ.В.П. Астафьев. О войне.
(1)Наш взвод форсировал по мелководью речку Вислоку, выбил из старинной панской усадьбы фашистов и закрепился за старым запущенным парком.
(2)По ту и по другую сторону головной аллеи парка, обсаженной серебристыми тополями вперемежку с ясенями и ореховыми деревьями, стояли всевозможные боги и богини из белого гипса и мрамора.
(3)При обстреле усадьбы пострадали не только дом и деревья, но и боги с богинями.
(4)Особенно досталось одной богине. (5)Она стояла в углублении парка, над каменной беседкой, увитой плющом. (6)Она уже вся была издолблена осколками, а грудь одну у нее отшибло. (7)Под грудью обнажились серое пятно и проволока, которая от сырости начала ржаветь. (8)Богиня казалась раненной в живое тело, и кровь будто сочилась из нее.
(9)Узбек, прибывший с пополнением, в свободное от дежурства время все ходил по аллее, всё смотрел на побитых богов и богинь. (10)Глаза его, и без того задумчивые, покрывались мглистою тоской.
(11)Особенно подолгу тосковал он у той богини и глядел, глядел на неё, Венерой называл, женщиной любви и радости именовал и читал стихи какие-то на русском и азиатском языках.
(12)Словом, чокнутый какой-то узбек в пехоту затесался, мы смеялись над ним.
(13)Абдрашитов спокойно и скорбно относился к нашим словам, лишь покачивал головой, не то осуждая нас, не то нам сочувствуя.
(14)По окопам прошел слух, будто Абдрашитов принялся ремонтировать скульптуру над фонтаном. (15)Ходили удостовериться — правда, не жалея сил ползает на карачках Абдрашитов, собирает гипсовые осколки, очищает их от грязи носовым платком и на столике в беседке подбирает один к одному.
(16)Удивились солдаты и примолкли. (17)Лишь ефрейтор Васюков ругался: «С такими фокусниками навоюешь!»
(18)Бегая по нитке связи, я не раз замечал копающегося в парке Абдрашитова.
(19)Маленький, с неумело обернутыми обмотками, он весь уж был в глине и гипсе, исхудал и почернел совсем и на моё бойкое «Салям алейкум!», тихо и виновато улыбаясь, отвечал: «Здравствуйте!» (20)Я спрашивал его, ел ли он. (21)Абдрашитов таращил черные отсутствующие глазки: «Что вы сказали?» (22)Я говорил, чтобы он хоть прятался при обстреле — убьют ведь, а он отрешённо, с плохо скрытой досадой ронял: «Какое это имеет значение!»
(23)Потом к Абдрашитову присоединился хромой поляк в мятой шляпе, из-под которой выбивались седые волосы.
(24)Ефрейтор Васюков, свалившись вечером в окоп, таинственно сообщал нам:
(25)Шпиёны! (26)И узбек шпиён, и поляк. (27)Сговор у них. (28)Я подслушал в кустах: Роден, говорят, Ерза, Сузан и еще кто-то, Ван Кох или Ван Грог... (29) Немца одного поминали... (30)Гадом мне быть, вот только я хвамилию не запомнил... (31)По коду своему говорят, подлюги!
(32)Сам-то ты шпион! — рассмеялся младший лейтенант. — (33)Они о великих твор- цах-художниках говорят. (34)Пусть говорят.
(35)Богиню над фонтаном Абдрашитов и поляк починили.
(36)Началась артподготовка, и командир взвода приказал мне сматывать связь.
(37)Неслись снаряды надо мною с разноголосыми воплями, курлыканьем и свистом.
(38)Я как бежал с катушкой на шее, так и споткнулся, и мысли мои оборвались: богиня Венера стояла без головы, а поляк и узбек лежали, засыпанные белыми осколками и пылью гипса. (39)Оба они были убиты.
(40)Лежало на боку ведерко, и вывалилось из него серое тесто гипса, стояла изувеченная, обезображенная богиня Венера. (41)А у ног её, в луже крови, лежали два человека — советский солдат и седовласый польский гражданин, пытавшиеся исцелить побитую красоту.
(По В. Астафьеву*)
*Виктор Петрович Астафьев — советский и российский писатель, публицист.
