Краткое содержание романа "Мастер и Маргарита"

multitutor
Краткое содержание романа "Мастер и Маргарита" М.А. Булгакова для тех, кто сдает ЕГЭ по русскому языку и литературе, для подготовки к итоговому сочинению, для читательского дневника..

Другие материалы по теме:

Часть первая


Однажды в жаркий день на Патриарших прудах в Москве появились два гражданина. Первым был Михаил Александрович Берлиоз, председатель правления одной из крупнейших московских литературных ассоциаций и редактор толстого художественного журнала, второй – молодой поэт Иван Николаевич Понырев, пишущий под псевдонимом Бездомный. Это был странный вечер – вокруг не было ни души.
Когда спутники напились абрикосовой воды, случилась вторая странность. Берлиоза вдруг начал одолевать страх, захотелось бежать с Патриарших. Он попытался себя успокоить, как вдруг увидел странного господина, буквально висящего в воздухе. «На маленькой головке жокейский картузик, клетчатый кургузый воздушный же пиджачок... Гражданин ростом в сажень, но в плечах узок, худ неимоверно, и физиономия, прошу заметить, глумливая».
 
«Этого не может быть!» – подумал Берлиоз, однако гражданин продолжал качаться в воздухе. Берлиоз закрыл глаза, а когда их открыл, никого уже не было. Он поделился своим видением с Иваном, а потом начал разговор, прерванный питьем абрикосовой. Речь шла об Иисусе Христе. Редактор заказал поэту большую антирелигиозную поэму. Иван сочинил ее, но редактора она не устраивала: Иисус в представлении автора получился как живой, хотя и не привлекающий к себе персонаж. Берлиоз пытался доказать, что Иисус не может быть плохим или хорошим, так как его вовсе никогда не было.

Умело подтверждая свои доводы речами древних историков, никогда ни словом не упоминавших о существовании Иисуса, Берлиоз читал поэту «нечто вроде лекции». Поэт узнавал много нового, и вот в разгар этого просвещения в аллее показался первый человек. Он был маленького роста, с золотыми зубами, хромал на правую ногу, как потом сказали свидетели этой сцены. Хотя, по другим показаниям, роста он был огромного, коронки имел платиновые, а хромал на левую ногу. Третий источник сообщает, что никаких особых примет у него не было.

На самом деле «ни на какую ногу описываемый не хромал, и росту был не маленького и не громадного, а просто высокого. Что касается зубов, то с левой стороны у него были платиновые коронки, а с правой – золотые. Он был в дорогом сером костюме... <...> подмышкой нес трость с черным набалдашником в виде головы пуделя. По виду – лет сорока с лишним. Рот какой-то кривой. Выбрит гладко. Брюнет. Правый глаз черный, левый почему-то зеленый. Брови черные, но одна выше другой. Словом – иностранец».

Он сел в двух шагах от собеседников, и каждый из них попытался определить его гражданство. Вел себя незнакомец странно, все оглядывался вокруг и усмехался. Берлиоз с Иваном продолжили беседу. Когда Берлиоз в очередной раз произнес, что Иисуса Христа не было, иностранец подошел к ним и вступил в беседу, сказав, что она его чрезвычайно заинтересовала.

Он начал выспрашивать литераторов, действительно ли они не верят в Бога, правда ли, что они атеисты, и все восхищался, когда получал подтверждения. Потом разговор зашел о Канте, и когда Иван в сердцах предложил упечь его в Соловки за доказательства существования Бога, незнакомец пришел в восторг и закричал, что говорил Канту за завтраком, что над ним смеяться будут. После этого иностранец разразился длинной непонятной тирадой, суть которой, водилась к тому, что кто-то управляет тем, что происходит на земле, и это никак не человек.

Берлиоза начали мучить странные мысли, что незнакомец вовсе не иностранец, а кто-то иной... Между тем, тот начал говорить то, чего он Берлиоз не сказал, а о чем он лишь подумал. Зашел разговор о смерти, о том, что смертно все человечество и никто не знает, что с ним случится, например, в сегодняшний вечер. Берлиоз возразил незнакомцу, что лично он знает это совершенно определенно, и планы его не поменяются, если только в предстоящий вечер ему на голову не упадет кирпич. На это незнакомец сказал, что Берлиоз умрет другой смертью: ему отрежет голову русская женщина, комсомолка. Потом вдруг начал бормотать непонятные слова о том, что Аннушка уже не только купила подсолнечное масло, но и разлила его. Берлиоз и Бездомный посчитали незнакомца сумасшедшим и решили его задержать. Незнакомец же продемонстрировал документы, в которых значилось, что он профессор, приехавший по приглашению в качестве консультанта. Фамилию литераторы не разглядели, увидели лишь, что она начиналась на «В». Сам же незнакомец сказал, что он историк, специалист по черной магии, и предсказал, что сегодня на Патриарших произойдет интересная история.

Разговор об Иисусе был продолжен. «В белом плаще», – заговорил незнакомец, и слушатели погрузились в эпоху, со времен которой прошло почти две тысячи лет...

В белом плаще с кровавым подбоем между двумя крыльями дворца Ирода Великого ранним утром вышел прокуратор Иудеи Понтий Пилат. Он был в плохом настроении, так как его преследовал ненавистный запах розового масла, вызывая страшную болезнь гемикранию, от которой страдала половина головы, и не было никакого спасения. Он сел в кресло и приказал секретарю привести обвиняемого.

Ввели человека лет двадцати семи, одетого в старый разорванный голубой хитон. Голова его была прикрыта повязкой, руки связаны за спиной, а на лице имелись следы побоев. Понтий спросил его, подговаривал ли он народ разрушить «ершалаимский храм». Тот начал отвечать, но, к несчастью, назвал прокуратора добрым человеком, и Понтий Пилат приказал палача научить его почтению. Арестанта высекли, наказав звать прокуратора игемоном.

Начался допрос. Арестанта звали Иешуа, имел он прозвище Га-Ноцри и, по своим словам, никогда не совершал того, в чем его обвиняли. Люди все перепутали, что он говорил, особенно постарался сборщик податей Левий Матвей, который путешествовал вместе с арестантом.

По мере допроса прокуратору становилось все хуже. Начали даже появляться мысли о яде. И вдруг его мысли прозвучали в речах арестованного. Иешуа сказал, что знает, как мучится Пилат, как мечтает, чтобы к нему пришла собака – единственное существо, к которому он привязан, и что скоро его боль пройдет. Так и случилось. Арестованный позволил себе дать совет прокуратору измениться и изменить свою жизнь. И случилось чудо: вместо страшного гнева и наказания Пилат повелел развязать арестанта. По мере дальнейшей беседы прокуратор понимал, что не видит состава преступления в деле заключенного, как не видит и связи между его философствованиями и беспорядками в Ершалаиме. Поэтому смертный приговор будет заменен всего лишь заключением. Но как только Понтий Пилат хотел озвучить это, ему померещилось, что «голова арестанта уплыла куда-то, а вместо нее появилась другая. На этой плешивой голове сидел редкозубый золотой венец; на лбу была круглая язва, разъедающая кожу и смазанная мазью; запавший беззубый рот с отвисшей нижней капризною губой», и мысли у прокуратора понеслись мрачные: «Погибли!» Снова он продолжил допрос. Оказалось, что арестованный познакомился с неким Иудой из города Кириафа, которому объяснял свой взгляд на государственную власть, являющуюся, как и любая власть, насилием над людьми. И в тот момент, когда он предсказывал время, когда никакой власти не будет вовсе и человек будет жить в царстве истины и справедливости, его и схватили.

В невероятное возмущение пришел римский прокуратор от речей арестанта, повелел конвою увести его и приговорил его к смертной казни вместе с еще тремя заключенными. В честь наступающего праздника Пасхи одного из преступников следовало освободить. Понтий Пилат собрал у себя высших представителей власти и просил их освободить именно Га-Ноцри, вызвав тем самым их гнев. Просьбы его отклонили, Иешуа должен был быть казнен.
Незнакомец закончил свой рассказ. Приятели вышли из странного оцепенения и попытались поспорить с рассказчиком, но он в ответ заявил, что сам присутствовал при всем этом.

Затем он сказал, что остановится в квартире Ивана, просил поверить в дьявола и назвал Берлиоза по имени-отчеству, хотя не мог их знать. Берлиоз побежал к автомату, звонить, куда следует, дабы задержали этого сумасшедшего. На пути ему попался гражданин, как две капли воды похожий на того, из воздуха, только вполне реальный. Он глумливо посоветовал ему, как лучше пройти, Берлиоз остановился, давая дорогу приближающемуся трамваю, но поскользнулся на чем-то и упал прямо на рельсы. Трамвай наехал на него, и темный круглый предмет запрыгал по булыжникам. Это была отрезанная голова Берлиоза.

Бездомный, явившийся свидетелем этого, застыл, словно в параличе. Какая-то женщина закричала, что виновата Аннушка: она разлила подсолнечное масло, на котором и поскользнулся Берлиоз. Бездомный вспомнил, что именно это и предсказывал незнакомец, попытался его задержать, но тому на помощь пришел подельник в клетчатом костюме, вместе с которым он и удалился. Неизвестно откуда взял да и присоединился к парочке громадный черный кот, ходящий на задних лапах. Попытка поймать хоть кого-то из троицы Бездомному не удалась.

Почему-то ему в голову пришла мысль о том, что надо идти к Москве-реке. Там он и искупался, поручив следить за одеждой какому-то бородачу. Когда же Иван, приплясывая от холода, вышел из воды, оказалось, что одежда пропала, впрочем, бородач тоже. Остались только полосатые кальсоны, рваная толстовка, свеча, иконка и коробка спичек.
Иван решает идти в «Дом Грибоедова» – так назывался старинный двухэтажный дом на Бульварном кольце, принадлежащий той самой литературной ассоциации, сокращенно МАССОЛИТ, во главе которой стоял Михаил Берлиоз. По-простому дом называли «Грибоедов», и каждый вхожий сюда относился к заведению с уважением. Кроме всего прочего, здесь был ресторан, который считался лучшим в Москве, так как блюда здесь были недорогими и, что удивительно, свежими.

В тот вечер в половине одиннадцатого двенадцать литераторов ждали на заседание председателя Михаила Александровича. Было очень душно, люди нервничали и возмущались. Они еще не знали о смерти председателя. Знал только его заместитель, литератор Желдыбин, которого вызвали в морг.

Ближе к полуночи литераторы спустились в ресторан и сели в душном зале, так как другие столики были заняты. Злость на Михаила Александровича все росла. Ровно в полночь грянул джаз, тоненький голосок надрывно закричал: «Аллилуйя!», все кругом заплясало, а потом вдруг, в разгар веселья, пронеслось: «Берлиоз!» Началась суета. Приехал Желдыбин, члены правления собрались, чтобы решить вопросы, связанные с похоронами.

В ресторане же посетители вдруг увидели у чугунной решетки огонечек, который все приближался.

С огонечком шествовало белое привидение. Оказалось, что это Иван Николаевич Бездомный. Был он в разодранной толстовке с приколотой к ней иконкой и в кальсонах, в руке нес зажженную свечу. Поздоровавшись, он заглянул под ближайший столик и с тоской сказал: «Нет, его здесь нет».

Присутствующим Иван рассказал о том, что нужно срочно поймать консультанта, который убил на Патриарших Мишу Берлиоза. С ним были еще двое: какой-то длинный, клетчатый и кот черный, жирный. В поисках консультанта Иван стал заглядывать под столы, потом начал буянить. Наконец его самого схватили, спеленали и повезли в психиатрическую больницу.

В больнице Иван ругается и пытается тщетно объяснить, почему он появился в Грибоедове в таком странном виде. Намеревается позвонить в милицию, требует выслать пять мотоциклетов с пулеметами для поимки иностранного консультанта, ругает своего коллегу Рюхина, потом собирается уходить. Ему делают успокоительный укол, и он засыпает.

Доктор говорит Рюхину, что у Ивана, судя по всему, шизофрения. Рюхин едет в Москву и с тоской думает, что Иван был прав насчет его писательского таланта, мол, и в самом деле он пишет вздор. Грузовик останавливается у памятника Пушкину, Рюхин думает: «Но что он сделал? Я не постигаю...». Он считает, что вот это пример настоящей удачливости. Рюхин решает, что Пушкину просто повезло. У Грибоедова Рюхин заливает тоску водкой.

Степа Лиходеев лежит в кровати и страшно страдает. В голове гудит колокол, под закрытыми веками плавают коричневые пятна, тошнит, ничего не помнится, кроме того, что вчера он пытался поцеловать какую-то даму и напрашивался к ней в гости сегодня в двенадцать часов. Степа с большим трудом понимает, что он находится у себя дома. Степан Лиходеев – директор театра Варьете. Квартиру, в которой он очнулся утром, он занимал пополам с покойным Берлиозом, в большом шестиэтажном доме, покоем расположенном на Садовой улице. Эта квартира № 50 пользовалась странной репутацией.

Еще два года назад она принадлежала вдове ювелира де Фужере. Три комнаты из пяти вдова сдавала жильцам. Два года назад люди из этой квартиры стали исчезать. Первый жилец исчез, когда его вызвали в отделение милиции, чтобы он в чем-то расписался, потом исчез второй. Последним испарился жилец по имени Беломут, за ним заехала машина, чтобы отвезти на службу, с тех пор его не видели. Мадам Беломут была в отчаянии, впрочем, в ту же ночь она тоже исчезла.

Но это еще не все: двери обеих комнат, которые занимали супруги Беломут, оказались опечатанными. Хозяйка Анна Францевна потеряла сон, а на третий день после этих событий уехала на дачу. Она не вернулась. Ее домработница Анфиса вскоре тоже пропала.

Неделю квартира простояла пустой и запечатанной, затем в нее вселились покойный Берлиоз с супругой и Степа, тоже с супругой. За месяц обе супруги пропали, правда, не бесследно, так как одну, по слухам, видели в Харькове, а другую – на Божедомке.

Степа продолжал страдать. С трудом приоткрыв глаза, он увидел себя в трюмо. Вид был жутким. Рядом с собой в зеркале он увидел неизвестного человека в черном.

Степа вытаращил глаза на незнакомца. Тот поздоровался, а на вопрос о том, что ему нужно, ответил, что Степа сам назначил ему свидание на десять часов утра и вот уже час, как он дожидается его пробуждения.

Потом незнакомец сказал, что нужно привести Степу в нормальный вид. Откуда ни возьмись появился маленький столик, на котором были белый хлеб, паюсная икра в вазочке, белые маринованные грибы на тарелочке, что-то в кастрюльке и, наконец, водка в объемистом графинчике.

Незнакомец напомнил, что он – профессор черной магии Воланд, вчера приехал из-за границы в Москву, тут же явился к Степе и предложил свои гастроли в Варьете. Степа согласовал вопрос с Московской областной зрелищной комиссией и подписал контракт с профессором на семь выступлений. Они договорились, что Воланд придет сегодня к Степе в десять часов.

Взглянув на контракт, Степа увидел собственную подпись и косую надпись сбоку, сделанную рукой финдиректора Римского, с разрешением выдать артисту Воланду десять тысяч рублей аванса.

Степа побежал в переднюю к телефону. На двери в кабинете Берлиоза увидел сургучную печать на веревке и понял, что тот что-то натворил. Напрасно Степа вел с ним порой сомнительные разговоры.

Степа позвонил финдиректору Варьете Римскому, и тот сообщил, что афиши сейчас будут готовы. В немытом зеркале передней Лиходееву померещился какой-то странный субъект в пенсне, потом в зеркале прошел огромный черный кот. Степа пошатнулся, крикнул домработнице Груне, что это за коты тут шляются, на что Воланд сказал из спальни, что это его кот, а Груни нет, так как он отослал ее в Воронеж, на родину. В своей спальне Степа увидел длинного с единственным стеклышком в пенсне и жутких размеров кота со стопкой водки в одной лапе и вилкой с нацепленным на нее грибочком в другой. Воланд сказал, что это его свита, а свите требуется место, так что кое-кто здесь лишний в квартире, и ему кажется, что это Степа.

Тут случилось еще одно событие, от которого Степа сполз на пол. Из зеркала вышел маленький, но очень широкоплечий, в котелке на голове и с торчащим изо рта клыком, огненно-рыжий и очень мерзкий и начал говорить, что Степу надо выкинуть из Москвы. Его поддержал кот, рявкнув: «Брысь!»

Спальня завертелась вокруг Степы, он ударился о притолоку головой, потерял сознание, подумал, что умирает и... оказался в Ялте.

Около половины двенадцатого дня Иван Николаевич Бездомный проснулся после глубокого и продолжительного сна и вспомнил, что находится в психиатрической лечебнице. Вошла женщина, поздоровалась, подняла штору на окне и предложила Ивану принять ванну, мимоходом заметив, что лучше их клиники нет и за границей. Иван вспомнил вчерашнего консультанта.

Выдав Ивану белье и пижаму, его провели в громаднейший кабинет с множеством разного оборудования, в котором было две женщины и один мужчина, все в белом. Иван думал, по какому пути ему следовать. Можно были броситься на все эти лампы и замысловатые вещицы и перебить все в знак протеста, можно рассказать о консультанте и Понтии Пилате, а можно замкнуться в гордом молчании. Иван было решил идти по третьему пути, но его начали спрашивать о его жизни, начиная с самого детства и до вчерашнего дня.

Когда Иван оказался в своей комнате, он пообедал и решил дожидаться главного в этом учреждении, чтобы все ему поведать. Главный, доктор Стравинский, пришел в сопровождении многочисленной свиты. Иван стал рассказывать доктору вчерашнюю историю. Профессор посоветовал Ивану успокоиться и обо всем написать, а потом его загипнотизировал.

Никанор Иванович Босой, председатель жилищного товарищества дома № 302-бис по Садовой улице в Москве, где проживал покойный Берлиоз, находился в страшнейших хлопотах. В полночь его подняла с постели комиссия под руководством Желдыбина, сообщив о смерти Берлиоза. Вместе они отправились в квартиру № 50, но там никого не было. Опечатали рукописи и вещи покойного, а три комнаты, которые он занимал, перешли в распоряжение жилтоварищества. Вскоре все в доме уже знали о смерти Берлиоза, и с самого утра в четверг Босому стали звонить, потом приходить с просьбами посодействовать в получении комнат. Никанор Иванович пустился в бега, но его повсюду поджидали. Он решил укрыться в пятидесятой квартире.

На звонок ему никто не открыл. Он воспользовался имевшимся у него как у председателя жилтоварищества дубликатом ключа, вошел, позвал Груню. Ему никто не ответил, и он снял печать с двери кабинета и зашел. Навстречу ему вскочил тощий, длинный гражданин в клетчатом пиджаке и в пенсне. Он сказал, что фамилия его Коровьев, состоит он переводчиком при иностранце, имеющем резиденцию в этой квартире. Не дав Никанору Ивановичу высказаться, длинный продолжал. По его объяснению, иностранный артист господин Воланд приглашен директором Варьете Степаном Богдановичем Лиходеевым провести время своих гастролей у него в квартире, о чем еще вчера написал Никанору Ивановичу, поскольку сам отбыл в Ялту. Никанор Иванович с недоумением открыл портфель и обнаружил там письмо Лиходеева. Тогда Коровьев спросил, не согласится ли жилтоварищество предоставить господину Воланду на время гастролей и три комнаты покойного Берлиоза за хорошую плату.

Никанор Иванович позвонил в интуристское бюро. Все решилось очень быстро и без проблем. Коровьев сам написал в двух экземплярах контракт, сбегал в спальню и вернулся с подписью артиста-иностранца. Никанор Иванович взял контракт, деньги и паспорт иностранца для временной прописки, положил в портфель и ушел, унося с собой трофеи: контрамарку для себя и супруги и толстую пачку с характерным хрустом.

Как только он вышел, из спальни донесся низкий голос, сообщивший о том, что обладателю этого голоса Никанор Иванович не понравился и он бы пожелал его более не видеть. На это Коровьев сказал, что мессиру стоит только приказать, после чего он набрал какой-то номер и сообщил, что Никанор Иванович Босой спекулирует валютой. Коровьев сообщил, что деньги спекулянт держит в вентиляции в уборной. Никанор Иванович в этот момент заперся на крючок в уборной и прятал в вентиляционный ход деньги. Когда в его квартиру постучали двое граждан, они прошли в уборную и достали сверток, в котором находились не рубли, как еще минуту назад, а доллары. В портфеле же не оказалось ни Степиного письма, ни контракта, ни паспорта иностранца, ни контрамарки. Босого увели.

В кабинете финансового директора Варьете Римского находились сам Римский и администратор Варьете Варенуха. Последний прятался в кабинете финдиректора от контрамарочников. Оба собеседника не понимали, куда пропал Лиходеев.

Капельдинер втащил толстую пачку только что напечатанных дополнительных афиш, в которых сообщалось о новой программе профессора Воланда – сеансы черной магии с полным ее разоблачением. Самого профессора Варенуха и Римский не видели и от неизвестности были очень злы на Степу, заварившего эту кашу с новой программой.

Принесли срочную телеграмму со следующим текстом: «Ялты Москву. Сегодня половину двенадцатого угрозыск явился шатен ночной сорочке брюках без сапог психический назвался Лиходеевым директором Варьете Молнируйте ялтинский розыск где директор Лиходеев».

Телеграммы посыпались дождем. Выяснилось, что Степа действительно в Ялте. Римский сложил все «улики», уже собираясь отнести их, кому следует. Тут зазвонил телефон, и противный гнусавый голос приказал телеграммы никуда не носить и никому не показывать. В кабинете стало как-то быстро темнеть. Варенуха побежал в летний сад и вдруг услышал за спиной мурлыкающий голос: «Это вы, Иван Савельич? Очень, очень приятно...» Затем толстяк, похожий на кота, развернулся и ударил Варенуху по уху.

Все вдруг осветилось, потом рядом с толстяком возник кто-то рыжий с бельмом на глазу и клыком во рту. Он тоже дал администратору по другому уху. В небе что-то грохнуло, пошел ливень.

Гражданин, похожий на кота, закричал, что Варенуху предупреждали, вырвал портфель, а потом администратора подхватили, понесли по Садовой и внесли на пятый этаж шестого подъезда дома № 302-бис. Там его бросили на пол, а вместо разбойников появилась совершенно нагая рыжая девица. Она подошла к администратору и, положив руки ему на плечи, сказала: «Дай-ка я тебя поцелую». После этого Варенуха потерял сознание.

Ивану по-прежнему никто не верил. Когда началась гроза, он сидел на кровати и плакал. Потом его укололи в руку, он успокоился и даже начал думать, что вся суета, которую он устроил, ничего не стоит. Но прежний Иван воспротивился таким мыслям. Сон начал одолевать Ивана, но тут на балконе возникла таинственная фигура и погрозила Бездомному пальцем, а потом, прижав этот палец к губам, сказала: «Тсс!»

Начиналось представление. В первом отделении выступала семья велосипедистов. Римский волновался в своем кабинете, так как к исчезновению Лиходеева добавилось еще и исчезновение администратора Варенухи. Телефоны в Варьете почему-то не работали. Римскому доложили о том, что приехал иностранец. От этой новости его передернуло.

Иностранец был в невиданном по длине фраке дивного покроя и в черной полумаске. Вместе с ним появились двое спутников странного вида: длинный клетчатый в треснувшем пенсне и черный жирный кот, который ходил на задних лапах. Спутники продемонстрировали на Римском пару фокусов, кот нагло налил себе воды и выпил, а потом раздался третий звонок.

Конферансье Жорж Бенгальский объявил о выступлении знаменитого иностранного артиста мосье Воланда с сеансом черной магии и ее последующим разоблачением. На сцену вышел маг со своими спутниками. Они поговорили между собой, проделали пару фокусов, введя спутников в состояние восторга, а в разгар представления помощник мага по имени Фагот пальнул из пистолета, и из-под купола прямо в зал посыпались денежные купюры. Зрители бросились их ловить, поднялась страшная суета, возникали драки. И тут Фагот внезапно прекратил денежный дождь, дунув в воздух. Бенгальский начал уверять, что это был случай массового гипноза и деньги не настоящие. Однако ему никто не поверил, а Фагот заявил, что купюры самые настоящие и что Бенгальский ему порядком надоел.

На вопрос, что бы сделать с конферансье, голос на галерке мрачно посоветовал оторвать ему голову. Фагот пришел в воодушевление и позвал Бегемота. Кот прыгнул на грудь Бенгальскому, потом вскочил ему на голову, два рцз повернул ее и оторвал. В зале закричали, а кот передал голову Фаготу и спросил, будет ли Бенгальский и дальше нести чушь. Голова прохрипела, что не будет, и кот надел ее обратно.

Фагот сунул Бенгальскому пачку червонцев, и его увезла машина «скорой помощи». А на сцене продолжалось представление. Фагот открыл настоящий дамский магазин, с персидскими коврами на полу, с громадными зеркалами, с витринами, в которых было множество парижских женских платьев, шляп, туфель и флаконов с тюбиками. Рыжая девица в черном платье со шрамом на шее улыбалась у витрин. Фагот пригласил желающих посетить магазин. Одна брюнетка рискнула и выбрала себе туфли и платье. Когда она вышла из-за занавески в обновках, все увидели, как она преобразилась, и остальные женщины рванули в магазин. Тут Фагот объявил, что магазин закрывается до завтрашнего вечера через одну минуту. Началась паника, женщины хватали все, что попадало им под руку. Через минуту раздался пистолетный выстрел, и все исчезло.

Из ложи № 2 почетный гость вечера Аркадий Аполлонович Семплеяров, председатель Акустической комиссии московских театров, потребовал еще разоблачения с деньгами. Вместе с ним были супруга и дальняя родственница, начинающая актриса из Саратова. Фагот попререкался, а потом разоблачил... Семплеярова, который вчера вечером был не на заседании Акустической комиссии, а у некой артистки. Наконец кот рявкнул: «Сеанс окончен! Маэстро! Урежьте марш!», и ополоумевший дирижер, взмахнув палочкой, заставил оркестр сыграть, вернее, урезать какой-то ужасный марш. Во всеобщей суете выступавшие растаяли в воздухе.

Между тем к Ивану в палату зашел неизвестный. Он был бритым, темноволосым, с острым носом, встревоженными глазами и со свешивающимся на лоб клоком волос. Лет ему было примерно тридцать восемь.

Незнакомец тоже был в больничной одежде. В кармане он спрятал связку ключей, которую стащил у уборщицы. Иван спросил, почему он не убежит, а тот ответил, что, во-первых, высоко прыгать, а во-вторых, некуда бежать. Еще он сказал, что не выносит шума, возни, насилия и всяких вещей в этом роде, на что Иван признался, что вчера засветил одному в морду. Гость этого не одобрил.

Они поговорили про стихи, причем незнакомец умолял Ивана больше не писать. Узнав, из-за чего Иван попал в больницу, гость был ошеломлен. Он объяснил, что на Патриарших Иван встретил сатану, и очень пожалел, что не он его встретил. Потом рассказал, что тоже попал в больницу из-за Понтия Пилата. Год назад он написал о нем роман. «Вы писатель?» – спросил его Иван. «Я – мастер», – сурово ответил незнакомец и надел на голову засаленную черную шапочку с вышитой на ней буквой «М», сообщив загадочно. «Она своими руками сшила ее мне». По просьбе Ивана он рассказал свою историю.

Еще два года назад он работал в одном московском музее, занимался переводами (кроме родного, гость Ивана знал еще пять языков).

В Москве он был совсем один, без родственников и друзей. Однажды он выиграл сто тысяч рублей, купил книг, бросил свою отвратительную комнату на Мясницкой и снял подвальчик неподалеку от Арбата. Потом оставил работу в музее и начал сочинять свой роман. Жизнь его была прекрасной. Однажды весной, когда цвела сирень, и роман был почти закончен, мастер пошел прогуляться и увидел... Женщина несла желтые цветы, которые он всегда ненавидел. Она обернулась и посмотрела на него. И он вдруг понял, что всю жизнь искал именно ее.

Он сказал, что цветы ему не нравятся, и она бросила их в канаву. Она сказала, что вышла в тот день с желтыми цветами, чтобы он наконец ее нашел, и если бы этого не произошло, она отравилась бы, потому что жизнь ее пуста. Она была замужем, он тоже был когда-то женат, но они всегда любили друг друга.

Она приходила к нему в подвальчик каждый день. Он работал, а она перечитывала написанное, а потом шила вот эту шапочку. Она стала называть его мастером и говорила, что в романе – ее жизнь.

Роман был дописан в августе и перепечатан машинисткой в пяти экземплярах. И тогда... жизнь мастера кончилась.

Редактор, к которому он пришел, интересовался, кто таков автор, давно ли пишет, ведь о нем ничего не было слышно раньше. Задал идиотский вопрос: кто это его надоумил сочинить роман на такую странную тему? Мастеру это надоело, и он спросил напрямик, напечатают его роман или нет. Ему ответили, что все зависит от критиков Латунского и Аримана и литератора Мстислава Лавровича. Через две недели ему сказали, что вопрос о напечатании романа отпадает.

Из дальнейшего путаного рассказа Иван понял, что другой редактор напечатал большой отрывок вкладным листом в газете. В ответ посыпались обвинительные статьи Аримана, Лавровича, Латунского, в которых они требовали наказать автора.

Вместе с ней мастер теперь сидел на коврике у печки и смотрел в огонь. Встречались они теперь реже. Потом у него появился друг, журналист Алойзий Могарыч, который не понравился ей. Он прочел роман и похвалил его.

К тому времени все совсем стало плохо. Мастер начал бояться, а его жена говорила, что надо все бросить и уехать на юг, к Черному морю. Он отдал ей все деньги, которые оставались, чтобы она купила билеты. Она ушла, он лег, заснул, а проснулся совсем больным. Ему стало страшно, и он звал ее, но она не пришла, а он начал бросать в печь свой роман. В это время появилась она и выхватила из огня одну обгоревшую по краям пачку, а потом заплакала.

Она сказала, что завтра объяснится с мужем и придет сюда уже насовсем. Потом ушла, а через четверть часа к нему постучали. Он оказался на улице, а потом сам пришел в больницу.

Римский у себя в кабинете рассматривал магические червонцы. Сквозь ужасный шум в Варьете вдруг прорезалась милицейская трель.

В окне Римский увидел даму в одной сорочке и фиолетовых панталонах, но в шляпке и с зонтиком. Вокруг дамы собралась толпа. Рядом была еще одна дама, тоже в белье. Римский отошел от окна и начал думать.

Он решил свалить все происшедшее безобразие на Лиходеева, но как только собрался звонить, телефон зазвонил сам и развратный женский голос запретил ему делать это.

В кабинет бесшумно вошел Варенуха. Он странный, и Римский понимает, что что-то неладно. С окна показалась голая девица. Прокричавший петух заставил ее испариться, вслед за ней выплыл в окно и Варенуха. Через некоторое время абсолютно седой старик, который недавно был Римским, ехал в поезде в Ленинград.

Никанор Иванович Босой, у которого нашли валюту, ссылался на какого-то Коровьева и нечистую силу. Его доставили в клинику Стравинского, сделали успокоительный укол. Ему снятся странные сны: в большом красивом зале все сидят на полу, а на сцене – молодой приятный человек. Он вызывает сидящих в зале на сцену и уговаривает сдавать валюту, потом появляется фельдшерица, делает ему укол. Тревога поднимается в нем, передается в соседнюю палату Ивану... Доктор сделал обоим успокоительный укол, и Ивану снится сон.

Солнце уже садится, Лысая гора оцеплена двойным оцеплением. Идет казнь, заключенные прикованы к столбам. Один человек прячется в стороне холма и страдает. Это был Левий Матвей. Он думал убить Иешуа по дороге, чтобы избавить его от мучений, но из этого ничего не получилось. Когда истек четвертый час казни и пошел пятый, поступил приказ умертвить мучеников.

Ливень хлынул внезапно. На холме остался только один человек. Добравшись до столба, он припал к ногам Иешуа, перерезал веревки и освободил тело. Потом перерезал веревки и на двух других столбах. Вместе с телом Иешуа человек покинул вершину холма.

На следующий день после сеанса все оставшиеся служащие Варьете наблюдали в окна за многотысячной очередью, которая в два ряда выстроилась перед зданием.

В самом здании трещали телефоны, все разыскивали Лиходеева, Варенуху и Римского. Договор с магом исчез, никто не помнил его фамилии. Сегодняшний спектакль отменили.

Бухгалтеру Василию Степановичу Ласточкину нужно было доложить в Комиссии зрелищ и увеселений облегченного типа о вчерашнем и сдать вчерашнюю выручку в финзрелищном секторе. В канцелярии зрелищной комиссии царила суматоха. Оказалось, на месте председателя за столом сидит только один костюм и разговаривает. По словам секретарши, это все кот натворил...

Василий Степанович отправился в филиал. Там все пели хором: «Славное море священный Байкал», а, допев до конца, через минуту запевали снова. Оказалось, что заведующий филиалом, любитель всяческих кружков, привел какого-то в клетчатых брючонках и треснутом пенсне, который отрекомендовался как видный специалист по организации хоровых кружков. После первого куплета клетчатый исчез, а они все поют. Всех отправили к профессору Стравинскому.

Когда Василий Степанович решил сдать деньги, откуда ни возьмись появились пачки валюты, и бухгалтера арестовали.
Дядя покойного Берлиоза Максимилиан Андреевич Поплавский, живущий в Киеве, получил телеграмму: «Меня только что зарезало трамваем на Патриарших. Похороны пятницу, три часа дня. Приезжай. Берлиоз». Он сразу засобирался. Нужно было во что бы то ни стало унаследовать квартиру племянника на Садовой, а сначала хотя бы временно прописаться в трех комнатах покойного племянника.

В квартире № 50 ему открыли, но в полутьме он никого не увидел, кроме кота. Потом появился Коровьев. При упоминании Берлиоза он начал плакать и побежал пить валерьянку. Кот вел себя нагло, потребовал паспорт и велел Поплавскому ехать к месту жительства. Азазелло в черном трико с ножом, с желтым клыком и бельмом на левом глазу приказал сидеть в Киеве тише воды ниже травы и ни о каких квартирах в Москве не мечтать. А потом выгнал Поплавского, угрожая жареной курицей.

Поверженного Поплавского спросил, как пройти в квартиру 50 маленький пожилой человек с необыкновенно печальным лицом. Это был Ад рей Фокич Соков, буфетчик Варьете. Он решил сходить к магу. Открыла голая девица в кружевном фартучке и с белой наколкой на голове. Соков изложил свое дело. Войдя, он увидел камин, пред которым сидел огромный черный кот среди пузатых бутылок с вином, а некто рыжий на длинной шпаге жарил куски мяса. Далее Воланд с помощниками словесно растерзал Сокова, припомнив ему «осетрину второй свежести», которой он торговал в буфете, и много других грехов, напомнили о тайных сбережениях – двухсот сорока девяти тысячах в пяти сберкассах, а напоследок маг сказал, что буфетчику осталось жить девять месяцев, потом он умрет от рака печени.
Соков бросился к специалисту по печени профессору Кузьмину. Тот направил его на анализы, а когда посмотрел туда, куда пациент положил плату, то вместо тридцати рублей увидел три этикетки с бутылок минеральной воды. Вдруг на этом месте возникли черный котенок и блюдечко с молоком, и началось нечто непонятное. Во дворе бежала дама в одной рубашке, в комнате дочери профессора патефон играл «Аллилуйя», по столу прыгал, приплясы* вая, крупный воробей. Потом воробей разбил оконное стекло и улетел, за столом оказалась сестра милосердия с сумочкой, на которой было написано «Пиявки». Но самым страшным был ее рот: кривой, до ушей, с торчащим клыком. Глаза были неживыми. Профессор завопил, а сестра растаяла в воздухе вместе с этикетками.

Часть вторая


Возлюбленную мастера звали Маргаритой Николаевной. Она была красива и умна, замужем за хорошим надежным человеком, жила в красивом особняке неподалеку от Арбата. У нее было все, кроме счастья, лишь на короткий момент эта ситуация изменилась. Когда мастер пропал, Маргарита испытывала ужасные муки. Так она прожила всю зиму. Однажды она проснулась с чувством, что сегодня наконец-то что-то произойдет. Во сне ей приснился он, и он звал ее. Маргарита собралась на улицу с уверенностью, что сегодня встретит его. Домработница рассказала ей о том, что по улице вчера бегали голые женщины, говорили про покойника, потерявшего голову... Маргарита вышла и устроилась на скамейке под Кремлевской стеной. Мимо проходила похоронная процессия. Хоронили Берлиоза. Маргарита задумалась, а когда очнулась от мыслей, рядом с ней сидел маленький рыжий субъект. Он сказал, что послан к ней по делу, ее приглашают сегодня в гости. Маргарита разозлилась от такого, но Азазелло стал цитировать строки из романа мастера. Она воскликнула: «Молю, скажите только одно, он жив?» Азазелло ответил, что жив, и добавил, что там, куда ее приглашают, она сможет узнать о мастере. Потом вручил ей круглую золотую коробочку с магической мазью. Ровно в половине десятого вечера она должна раздеться донага и натереть мазью лицо и все тело. В десять он ей позвонит, и ее доставят, куда нужно.

Вечером Маргарита открыла коробочку и начала намазываться кремом. По мере этого процесса она становилась все веселее и естественнее: у нее исчезали морщины, распрямлялась завивка, улучшался цвет лица. Наконец тело ее стало невесомым, она легко поднялась в воздух и, крикнув: «Невидима!», как ей наказали по телефону, улетела, оставив с открытым ртом соседа Николая Ивановича.

Подлетев к дому, где жил Латунский, погубивший мастера, Маргарита вошла и устроила в квартире погром. Разойдясь, она начала крушить и окна других квартир, но вдруг увидела маленького мальчика и прекратила. Продолжив свой путь, она увидела, как ее догоняет Наташа верхом на толстом борове – соседе Николае Ивановиче. Домработница попросила Маргариту попросить кого надо, чтобы ее оставили ведьмой.

Наконец они подлетели к реке. На противоположном ее берегу горел костер. Маргарита наплавалась вдоволь, потом полетела на другой берег. Ее встретили торжественным маршем, оказали шикарный прием. Прозрачные русалки махали ей водорослями, нагие ведьмы кланялись, некто козлоногий раскинул на траве шелк и предложил ей прилечь, принес бокал шампанского. Потом подошла машина, за рулем которой сидел длинноносый грач в клеенчатой фуражке и в перчатках с раструбами, и Маргарита полетела на ней в Москву.

Остановка была в районе Дорогомилова, там Маргариту высадили. Из-за надгробия вышел Азазелло, сам сел на рапиру, Маргарита – на щетку, на которой прилетела из дома, и вскоре они оказались у дома № 302-бис на Садовой улице.

В квартире было темно. Азазелло пропал, вместо него появился Коровьев, он же Фагот. Он начал рассказывать про мессира. Ежегодно он дает бал весеннего полнолуния. Поскольку он холост, ему нужна хозяйка. По традиции, она должна носить имя Маргарита и быть москвичкой. Ни одна из московских Маргарит не подошла, и эта роль предлагалась гостье. Маргарита согласилась.

Они пошли в другой зал, по пути Коровьев посоветовал Маргарите никогда ничего не бояться. Бал ожидался пышный, но что его пышность по сравнению с возможностями мессира? Потом Коровьев сказал Маргарите, что она является правнучкой одной французской королевы, жившей в XVI в. Они зашли в комнату, в которой была широкая дубовая кровать с грязными простынями и подушками, на столике горело семь толстых восковых свечей в канделябре, а рядом находилась большая шахматная доска. Там же стоял Азазелло во фраке, нагая ведьма Гелла сидела у кровати, помешивая в кастрюле то, от чего валил серный пар. На постели сидел... дьявол.

Он очень хрипло поздоровался и длинной шпагой пошуровал под кроватью, сказав, что партия отменяется, так как прибыла гостья. По подсказке Коровьева Маргарита начала говорить, чем привела Воланда в доброе расположение духа. Из-под кровати выполз кот, раскланялся, Воланд представил свою свиту. Маргарита ведет себя так, что Воланд остается ею очень доволен. На глобусе, который представляет собой модель настоящей земли, он показывает ей огонь – это где-то началась война. Хвалит некоего Абадонну, беспристрастного к обеим воюющим сторонам. Сообщают о прибытии Наташи, которую решено было оставить, и борова, которого отправили к поварам. Ближе к полуночи Воланд посоветовал Маргарите ничего не бояться.

Три последующих часа Маргарита, нагая, с алмазом в волосах и висевшим на шее изображением черного пуделя на тяжелой цепи, омытая сначала в крови, а потом в розовом масле, стояла, встречая гостей. Рядом с ней застыли Коровьев, Азазелло и Бегемот. Из громадного камина сыпались гробы, виселицы и скелеты и тут же превращались в дам и кавалеров. Все они обязательно приветствовали королеву, а она должна была улыбаться им и делать комплименты. Одна женщина, Фрида, отличалась от остальных тоскливым взглядом. Коровьев рассказал, что она была обманута хозяином кафе, где работала, родила от него ребенка и задушила его платком, потому что ей было нечем его кормить. С тех пор этот платок видится ей каждое утро.

Чем больше времени проходило, тем хуже становилось Маргарите. У нее очень болело правое колено, которое целовал каждый из подходящих гостей. В конце третьего часа Маргарита с радостью увидела, что больше гостей практически нет. Теперь ей, как хозяйке, осталось лишь облететь все залы.

В сопровождении Коровьева она полетела в бальную залу. Гости столпились между колоннами, оставив свободной середину зала. Часы пробили полночь, хотя было больше, и Маргарита увидела Воланда вместе с Абадонной, Азазелло и еще несколькими. Воланд был в том же виде, как и в спальне. Азазелло поднес ему блюдо, на котором находилась отрезанная голова с выбитыми передними зубами. Это был Берлиоз, которому Воланд сказал, что все его предсказания сбылись. Потом голова превратилась в череп.

Среди гостей появился барон Майгель, служащий Зрелищной комиссии в должности ознакомителя иностранцев с достопримечательностями столицы. Маргарита сталкивалась с ним в театрах Москвы и в ресторанах. Оказалось, что он пока живой, просто предложил Воланду свои услуги. Воланд поведал Маргарите, что барон занимается наушничеством и из-за своего поведения скоро закончит свое существование. А Воланд решил ускорить это.

Кровь Майгеля хлынула в череп Берлиоза. «Я пью ваше здоровье, господа», – негромко сказал Воланд. В один миг вместо заплатанной рубахи и стоптанных туфель на нем оказалась черная хламида со стальной шпагой на бедре. Он поднес чашу Маргарите и приказал ей пить, она зашаталась, и чьи-то голоса зашептали ей в оба уха, что не надо бояться, кровь давно уже ушла в землю, а на месте, где она пролилась, растут виноградные гроздья. И Маргарита сделала глоток.

Сладкая истома пробежала по ее телу, но тут раздались крики петухов. Все рассеялось.

Маргарита оказалась в спальне Воланда. Она была измучена, но когда он спросил ее о самочувствии, соврала, что все прекрасно. Она ничего не просила для себя, хотя чувствовала, что ее обманули, не предлагая награды за то, что она была хозяйкой вечера. И когда на очередной вопрос Маргарита ответила, что ей ничего не нужно, и решила уйти и утопиться, Воланд воскликнул: «Верно! Вы совершенно правы! Так и надо! Мы вас испытывали. Никогда и ничего не просите! Никогда и ничего, и в особенности у тех, кто сильнее вас. Сами предложат и сами все дадут! Садитесь, гордая женщина!»

На этот раз он начал предлагать ей награду. Маргарита была готова просить за себя, но вспомнила о Фриде и попросила не подавать ей больше платок, которым она удушила ребенка. Воланд наказал ей самой исполнить это, и Фрида получила прощение из уст Маргариты. Помимо этой просьбы, Воланд разрешил Маргарите еще одну, для себя. Она попросила вернуть мастера.

Он появился, растерянно озираясь. Сказал, что знает, у кого он находится. Воланд поинтересовался, почему Маргарита называет его мастером. Выяснилось, что дело в романе. Воланд попросил посмотреть его, не поверив, что мастер его сжег, – «рукописи не горят». А Маргарита наконец озвучила свою просьбу, попросив, чтобы их вернули в подвал в переулке на Арбате и чтобы все было так, как и прежде.

К Воланду стали входить просители, которые умоляли исполнить их просьбы. Приходили Наташа, мечтавшая остаться ведьмой, Николай Иванович, требовавший справку о том, где провел ночь и получивший ее, со следующим текстом: «Сим удостоверяю, что предъявитель сего Николай Иванович провел упомянутую ночь на балу у сатаны, будучи привлечен в качестве перевозочного средства...». Приходил Варенуха, просивший освободить его от обязанностей вампира.

Напоследок Воланд сказал Маргарите и мастеру, что роман еще принесет им сюрпризы. Потом влюбленные оказались в подвале маленького домика в одном из арбатских переулков. Все было так же, как до той самой ночи прошлого года. Маргарита начинает читать роман.

«Тьма, пришедшая со Средиземного мора, накрыла ненавидимый прокуратором город». В Ершалаиме буйствовала странная стихия. Прокуратор лежал у столика, уставленного яствами и вином. Появился человек в капюшоне – начальник тайной службы. Между ним и прокуратором состоялся разговор о положении в Ершалаиме. Прокуратор спрашивал о казни, оказалось, что Га-Ноцри отказался выпить напиток, который ему давали перед казнью, и сказал, что благодарит и не винит за то, что у него отняли жизнь. Кого благодарит – не сказал.

Прокуратор приказал убрать тела всех трех казненных и похоронить.

Они поговорили об Иуде, который должен получить деньги за то, что принял у себя Иешуа. Прокуратор сказал, что знает о том, что Иуду зарежет этой ночью кто-то из друзей Га-Ноцри, а деньги, полученные за предательство Га-Ноцри, хотят подбросить первосвященнику с запиской: «Возвращаю проклятые деньги!».

После ухода посетителя прокуратор снова впадает в страшную тоску. Он понимает, что в его жизни произошло нечто страшное, и это было связано с утренним приговором.

В Нижнем Городе молодой человек шел по дороге и впереди себя увидел знакомую женщину по имени Низа. Они условились о встрече в гроте. Но неподалеку от грота вместо Низы на дорогу выпрыгнула мужская коренастая фигура, потом еще одна. Они убили молодого человека, отобрав у него деньги – тридцать тетрадрахм.

Игемон во сне видит Иешуа. Проснувшись, он понимает, что казнь все-таки была совершена, и испытывает ужасные муки. Появляется начальник тайной стражи, винится, что не сумел уберечь Иуду из Кириафа. Показывает кошель с деньгами, который подбросили в дом первосвященника. На нем – кровь Иуды из Кириафа. Казненные были погребены, но одно тело отсутствовало. Левий Матвей прятался в пещере с телом Га-Ноцри. Когда его нашли, он сопротивлялся, но ему объяснили, что тело будет погребено. Прокуратор пожелал увидеть Левия. Попросил его показать хартию, на которой были записаны слова Иешуа. Удалось разобрать лишь немногое, в том числе слова, которые неоднократно говорил Га-Ноцри: «Нет большего порока, чем трусость».

Маргарита дочитала роман. Наступало утро. В одном заведении полным ходом шло следствие по делу Воланда. Первым допрашивали Аркадия Аполлоновича Семплеярова, председателя Акустической комиссии. Тот рассказал не только о сеансе, но и о своих личных делах. Самым ценным в его показаниях было то, что он назвал фамилию Воланда. Другие свидетели назвали адрес квартиры № 50 на Садовой улице. В этой квартире бывали уже неоднократно, но ничего не обнаруживали. Вопреки этому возникало странное ощущение, что там кто-то есть. В общем, мага со свитой видели тысячи людей, но найти его не было возможности.

Постепенно разыскали первых лиц Варьете. Римского нашли в гостинице в Ленинграде, он прятался в платяном шкафу и был в состоянии невменяемости. Из Ялты Лиходеев вылетел в Москву. В клинике были обнаружены Никанор Иванович Босой и несчастный конферансье. Случилась неприятность: пропала голова покойного литератора Берлиоза прямо из гроба в грибоедовском зале.

К Ивану пожаловал молодой человек, желающий поговорить о позавчерашних происшествиях на Патриарших прудах. Но это был уже не тот Иван. Новому поэту виделись странный город с колоннадами и человек в белой мантии с красной подбивкой, с ненавистью глядящий на этот город. Иван видел и безлесый холм с опустевшими столбами и перекладинами. Следователю Иван никак не помог.

Однажды в полночь барон Майгель, одетый в вечернее платье, торжественно вошел в квартиру № 50, но когда через десять минут квартиру посетили, его там не было. Прибывшего Лиходеева поместили в надежную камеру – он очень об этом просил. Появившегося наконец Варенуху арестовали в своей квартире. Он все рассказывал, что его били двое – один с клыком, рыжий, другой был похож на кота. Он тоже просил посадить его в камеру, впрочем, как и Римский. Объявили в розыск Маргариту и Наташу.

Когда поступило сообщение о том, что в квартире раздавались звуки пианино и пения, а на подоконнике сидел кот, несколько мужчин в штатском, вооруженных маузерами, отмычками, тонкими шелковыми сетями и марлевыми масками и ампулами с хлороформом, высадились из трех машин недалеко от дома № 302-бис. Они разделились, несколько человек пошли в парадное, другие поднялись.

«А это нас арестовывать идут», – сказал Азазелло. Мужчины ворвались внутрь. В столовой они нашли остатки завтрака, в гостиной на каминной полке грелся огромный черный кот, зажав в лапах примус. Кота попытались изловить с помощью сети, но вместо кота в ней оказался кувшин. Кот же выхватил из-за спины браунинг и принялся палить, пока сам не свалился, истекая кровью.

Началась борьба с котом, которую прервал тяжелый низкий голос, спросивший: «Что происходит в квартире?» Раздались и другие голоса. Кот разбил окно, плеснул бензином и, когда пламя взметнулось, выпрыгнул на улицу.

В квартире вспыхнул паркет, началась суета, среди которой люди увидели труп барона Майгеля. Спасаясь от огня, люди бросались на улицу. Когда все уже были там, в дыму, валящем из окна, были замечены четыре прыгающие фигуры – три мужские и одна женская.

Весь следующий день в Москве происходили странные вещи. Это резвились Коровьев и Бегемот. Воланд и Азазелло в это время сидели на веранде одного здания, перед которым открывался вид на весь город. Вдруг из стены вышел оборванный, весь испачканный в глине мрачный человек в хитоне. Это был Левий Матвей.

Он сказал Воланду, что показывал сочинение мастера тому, кто должен был его прочитать. Теперь он просит, чтобы Воланд взял его с собой и дал покой. В свет мастера нельзя взять, он его не заслужил. Маргариту нужно тоже взять вместе с ним. После этого Левий Матвей исчез.

Воланд приказал Азазелло все устроить. Появившиеся Коровьев и Бегемот были отправлены отдыхать. Воланд ждал грозы, которая должна была что-то завершить. Черная туча быстро разрасталась, пока не накрыла весь город.

В своем подвале Маргарита и мастер разговаривали о том, как им жить дальше. В разгар их беседы появился Азазелло. Мастер словно не верит своим глазам, щиплет себя за руку и вообще ведет себя так, будто не доказывал недавно Ивану, что на Патриарших был сатана. Ему страшно. Тем временем Азазелло передает им приглашение от Воланда прогуляться и подарок – бутылку вина, которое пил прокуратор Иудеи. Они выпивают этого вина, и мастер понимает, что оно было отравленное.

Когда они с Маргаритой умирают, Азазелло быстро отправляется в особняк, где жила Маргарита, и видит, как печальная женщина выходит из спальни и падает замертво. Азазелло возвращается в подвал, осматривает Маргариту. Ее лицо изменилось, стало мягче и женственнее. Азазелло влил в нее несколько капель того же самого вина, и Маргарита ожила. Потом Азазелло оживил и мастера, после чего наказал им прощаться с подвалом и устроил пожар. Во дворе их ждали три черных коня. Они вскочили на них и понеслись над крышами Москвы. Доскакав до клиники Стравинского, Маргарита и мастер спешились и вошли к Ивану попрощаться. Когда они уехали, Ивану стало известно, что его сосед скончался. Новость его не удивила, он знал, что в этот момент в городе скончался еще один человек, женщина.

Гроза прошла, над Москвой сияла радуга. Воланд, Коровьев и Бегемот на черных конях ожидали остальных. Наконец появился Азазелло, позади него – мастер и Маргарита. Воланд приказал им прощаться с городом, и мастер почувствовал щемящую грусть. «Пора!» – скомандовал Воланд, и всадники поскакали в гору.

Ночь была в самом разгаре. Чем ближе всадники приближались к цели, тем больше менялся их облик. Коровьев превратился в темно-фиолетового рыцаря с мрачным, никогда не улыбающимся лицом. Он был погружен в размышления. Воланд рассказал Маргарите, что когда-то этот рыцарь неудачно пошутил о свете и тьме, после этого ему надлежало шутить в наказание. Сегодня он полностью искупил свою вину.

Бегемот превратился из кота в худенького юношу-демона. И только Воланд оставался в своем прежнем обличье.

Они летели долго, пока местность внизу не стала меняться. На плоской вершине они осадили своих коней и дальше пошли шагом. Сквозь свет луны Маргарита различила кресло, в нем – белую фигуру. Всадники приблизились к нему. Рядом с креслом лежала темная громадная собака, как и хозяин, она смотрела на луну, словно была незрячей.

Воланд сказал мастеру, что его роман был прочитан, но в нем отсутствует завершение. «Мне хотелось показать вам вашего героя. Около двух тысяч лет сидит он на этой площадке и спит, но когда приходит полная луна, его терзает бессонница. Она мучает не только его, но и его верного сторожа, собаку. Если верно, что трусость – самый тяжкий порок, то, пожалуй, собака в нем не виновата. Ну что ж, тот, кто любит, должен разделить участь того, кого он любит.... Он говорит одно и то же – что у него плохая должность. А когда спит, то видит одно и то же – лунную дорожку, и хочет пойти по ней и разговаривать с арестантом Га-Ноцри, потому что, как он утверждает, он чего-то не договорил тогда, давно, четырнадцатого числа весеннего месяца нисана. Но, увы, на эту дорогу ему выйти почему-то не удается, и к нему никто не приходит. Тогда ему приходится разговаривать самому с собой. Он нередко прибавляет, что более всего в мире ненавидит свое бессмертие и неслыханную славу. Он охотно поменялся бы с бродягой Левием Матвеем».

Маргарита страшно закричала: «Отпустите его!» Воланд засмеялся и сказал мастеру, что теперь его роман можно закончить всего одной фразой.

Мастер будто ждал этого момента. Он сложил руки рупором и крикнул так, что эхо отдалось в горах: «Свободен! Свободен! Он ждет тебя!»

От его крика разрушились горы, и появился огромный город с пышно разросшимся садом. К этому саду тянулась лунная дорожка, и первым по ней кинулся бежать остроухий пес. Человек в белом плаще с кровавым подбоем поднялся, что-то прокричал хриплым голосом, а потом стремительно побежал вслед за псом.

А потом кто-то отпустил на свободу и самого мастера. Вместе с Маргаритой он пошел через мостик в свете первых утренних лучей. Все вокруг исчезло, и Воланд тоже.

В Москве после того, как Воланд уехал, долго продолжалось следствие по делу о преступной шайке, однако никаких результатов получено не было, и все постепенно склонились к мысли, что члены шайки являются гипнотизерами. Через несколько лет уже никто не помнил о событиях тех дней. Только профессор Иван Николаевич Понырев, бывший поэт Бездомный, каждый год в весеннее полнолуние появлялся на Патриарших прудах. Там он сначала садился на ту скамейку, где впервые встретился с Воландом, а затем проходил по Арбату. После этой прогулки он возвращался домой и видел во сне героев этой истории.
Похожие новости
Комментарии (0)
  • bowtiesmilelaughingblushsmileyrelaxedsmirk
    heart_eyeskissing_heartkissing_closed_eyesflushedrelievedsatisfiedgrin
    winkstuck_out_tongue_winking_eyestuck_out_tongue_closed_eyesgrinningkissingstuck_out_tonguesleeping
    worriedfrowninganguishedopen_mouthgrimacingconfusedhushed
    expressionlessunamusedsweat_smilesweatdisappointed_relievedwearypensive
    disappointedconfoundedfearfulcold_sweatperseverecrysob
    joyastonishedscreamtired_faceangryragetriumph
    sleepyyummasksunglassesdizzy_faceimpsmiling_imp
    neutral_faceno_mouthinnocent