(1)Никто, как мать, не умеет так глубоко скрывать свои страдания и муки. (2)И никто, как дети, не умеет так хладнокровно не замечать того, что происходит с матерью. (3)Она не жалуется, значит, ей хорошо.
(4)Я никогда не видел слёз своей матери. (5)Ни разу в моём присутствии её глаза не увлажнялись, ни разу она не пожаловалась мне на жизнь, на боль. (6)Я не знал, что это было милосердием, которое она оказывала мне.
(7)В детстве мы легко принимаем от матери жертвы, всё время требуем жертв. (8)А то, что это жестоко, узнаём позже – от своих детей.
(9)«Золотые дни» не вечны, на смену им приходят «суровые дни», когда мы начинаем чувствовать себя самостоятельными и постепенно удаляемся от мамы. (10)И вот уже нет прекрасной дамы и маленького рыцаря, а если он и есть, то у него другая прекрасная дама – с косичками, с капризно надутыми губами, с кляксой на платье...
(11)В один из «суровых дней» я пришёл из школы голодный и усталый. (12)Швырнул портфель. (13)Разделся. (14)И сразу за стол. (15)На тарелке лежал розовый кружок колбасы. (16)Я съел его мгновенно. (17)Он растаял во рту. (18)Его как бы и не было. (19)Я сказал:
– (20)Мало. (21)Хочу ещё.
– (22)Мама промолчала. (23)Я повторил свою просьбу. (24)Она подошла к окну и, не оглядываясь, тихо сказала:
– (25)Больше нет... колбасы.
(26)Я встал из-за стола, не сказав «спасибо». (27)Мало! (28)Я шумно ходил по комнате, грохотал стульями, а мама всё стояла у окна.
(29)Я подумал, что она, наверное, разглядывает что-то, и тоже подошёл к окну. (30)Но ничего не увидел. (31)Я хлопнул дверью – мало! – и ушёл.
(32)Нет ничего более жестокого, чем просить у матери хлеба, когда его у неё нет. (33)И негде взять. (34)И она уже отдала тебе свой кусок... (35)Тогда можно рассердиться и хлопнуть дверью. (36)Но пройдут годы, и стыд настигнет тебя. (37)И тебе станет мучительно больно от своей жестокой несправедливости.
(38)Ты будешь думать о дне своего позора даже после смерти матери, и эта мысль, как незаживающая рана, будет то затихать, то пробуждаться. (39)Ты будешь находиться под её тяжёлой властью и, оглядываясь, скажешь: «Прости!» (40)Нет ответа.
(41)Некому прошептать милосердное слово «прощаю».
(42)Когда мама стояла у окна, её плечи слегка вздрагивали от беззвучных слёз. (43)Но я этого не заметил. (44)Я не заметил грязных своих апрельских следов на полу, не расслышал хлопнувшей двери.
(45)Теперь я всё вижу и слышу. (46)Время всё отдаляет, но оно приблизило ко мне и этот день, и многие другие дни. (47)Во мне накопилось много слов. (48)Они распирают мне грудь, стучат в висок. (49)Они рвутся наружу, на свет, на бумагу.
(50)Прости меня, родная!
(По Ю.Я. Яковлеву)*
* Яковлев Юрий Яковлевич (1923–1996) – писатель и сценарист, автор книг для детей и юношества.
Подготовка к ОГЭ по русскому языку
(4)Я никогда не видел слёз своей матери. (5)Ни разу в моём присутствии её глаза не увлажнялись, ни разу она не пожаловалась мне на жизнь, на боль. (6)Я не знал, что это было милосердием, которое она оказывала мне.
(7)В детстве мы легко принимаем от матери жертвы, всё время требуем жертв. (8)А то, что это жестоко, узнаём позже – от своих детей.
(9)«Золотые дни» не вечны, на смену им приходят «суровые дни», когда мы начинаем чувствовать себя самостоятельными и постепенно удаляемся от мамы. (10)И вот уже нет прекрасной дамы и маленького рыцаря, а если он и есть, то у него другая прекрасная дама – с косичками, с капризно надутыми губами, с кляксой на платье...
(11)В один из «суровых дней» я пришёл из школы голодный и усталый. (12)Швырнул портфель. (13)Разделся. (14)И сразу за стол. (15)На тарелке лежал розовый кружок колбасы. (16)Я съел его мгновенно. (17)Он растаял во рту. (18)Его как бы и не было. (19)Я сказал:
– (20)Мало. (21)Хочу ещё.
– (22)Мама промолчала. (23)Я повторил свою просьбу. (24)Она подошла к окну и, не оглядываясь, тихо сказала:
– (25)Больше нет... колбасы.
(26)Я встал из-за стола, не сказав «спасибо». (27)Мало! (28)Я шумно ходил по комнате, грохотал стульями, а мама всё стояла у окна.
(29)Я подумал, что она, наверное, разглядывает что-то, и тоже подошёл к окну. (30)Но ничего не увидел. (31)Я хлопнул дверью – мало! – и ушёл.
(32)Нет ничего более жестокого, чем просить у матери хлеба, когда его у неё нет. (33)И негде взять. (34)И она уже отдала тебе свой кусок... (35)Тогда можно рассердиться и хлопнуть дверью. (36)Но пройдут годы, и стыд настигнет тебя. (37)И тебе станет мучительно больно от своей жестокой несправедливости.
(38)Ты будешь думать о дне своего позора даже после смерти матери, и эта мысль, как незаживающая рана, будет то затихать, то пробуждаться. (39)Ты будешь находиться под её тяжёлой властью и, оглядываясь, скажешь: «Прости!» (40)Нет ответа.
(41)Некому прошептать милосердное слово «прощаю».
(42)Когда мама стояла у окна, её плечи слегка вздрагивали от беззвучных слёз. (43)Но я этого не заметил. (44)Я не заметил грязных своих апрельских следов на полу, не расслышал хлопнувшей двери.
(45)Теперь я всё вижу и слышу. (46)Время всё отдаляет, но оно приблизило ко мне и этот день, и многие другие дни. (47)Во мне накопилось много слов. (48)Они распирают мне грудь, стучат в висок. (49)Они рвутся наружу, на свет, на бумагу.
(50)Прости меня, родная!
(По Ю.Я. Яковлеву)*
* Яковлев Юрий Яковлевич (1923–1996) – писатель и сценарист, автор книг для детей и юношества.
Подготовка к ОГЭ по русскому языку
Комментарии (0)
