Позиция автора текста в сочинении ЕГЭ по русскому языку.

(1)Волнующая это вещь – ощутить великую этику, давшую миру бессмертных героев, в поведении и образе мышления окружающих нас сегодня «обыкновенных» людей. (2)Но чтобы почувствовать это, нужны усилия мысли и сердца: в потоке дней, в повторяющихся мелочах иногда утрачивается ощущение социальной объёмности жизни, начинаешь воспринимать её не стереоскопически, а в совершенно искусственном, механическом делении на «будничное сегодня» и «легендарное позавчера». (3)В «будничном сегодня» живёт будто бы ничем не замечательный человек: сослуживец, попутчик, сосед по даче, а в «легендарном позавчера» жили Томас Мор, Кампанелла,
декабристы, герои революции. (4)И та минута, когда в «обыкновенном» современнике узнаёшь черты легендарного героя, даёт урок мудрости.

(5)Для Радищева высшая радость, как известно, состояла в том, чтобы «соучастником быть во благоденствие себе подобных».

(6)И вот эти самые, казалось бы, музейно-величавые слова я услышал однажды от детского хирурга, доктора медицинских наук В.И. Францева, и относились они не к легендарной, отдалённой от нас столетиями личности, а к рабочему-лекальщику Сергею Степановичу Павлову. (7)Он создал уникальный хирургический инструмент, помогающий при операциях на сердце, – инструмент, который до этого
хорошо делали только в Англии, где мы и покупали его.

(8)Размеры инструмента, его суть Павлов узнал от инженера, сына которого оперировали в одной из московских клиник. (9)Павлов работал над инструментом вечерами и по выходным дням в течение ряда лет. (10)Когда с ним заговорили о денежном вознаграждении, ибо ценность его работы измерялась не только исцелёнными жизнями, но и сэкономленным государству золотом, Павлов ответил: «Лучше покажите мне двух человек, которым помог мой инструмент».

(11)Именно эти его слова, напомнив «музейную» фразу Радищева, сообщали событию легендарное освещение, открывали ту объёмность ви́
дения, без которой событие это философски непонятно.

(12)Творческая ли личность Павлов? (13)Вопрос риторический!
(14)А вот человек, ничего удивительного, яркого не создавший, «самый-самый обыкновенный», – ну, обыкновеннее не бывает! – творческая ли он личность? (15)Ответить на это сложнее.

(16)Что такое творчество? (17)Самый распространённый ответ: творчество – это рождение чудесной новизны, появление новых великих художественных и материальных ценностей, которые украшают мир. (18)Именно так отвечают и многие философы, и большинство «обыкновенных» людей, нефилософов, задумывающихся над собственной жизнью, над тем, что они могут дать миру.

(19)А между тем в этом ответе есть глубочайшее заблуждение. (20)Оно станет понятным, если вообразить трёхмиллиардное человечество разделённым на две неравные части: небольшую – избранных людей, одарённых Божьей искрой, обладающих большими, яркими талантами, которые действительно украшают мир, радуют нас книгами, симфониями, научными открытиями. (21)И рядом – его большая часть, состоящая из «обыкновенных», «рядовых» людей. (22)Им будто бы и не дано рождать ту самую чудесную новизну, которая сопряжена у нас с самим пониманием творчества.

(23)Однако слова «творческая личность» по существу тавтология. (24)Если личность – то непременно творческая! (25)Творчество возможно и в самой скромной, самой будничной форме. (26)Это может быть слово, это может быть улыбка, которая несёт кому-то радость. (27)Я думаю, что и домашняя хозяйка, которая сообщила дому какой-то обаятельный уклад, – она тоже творец. (28)И водитель автобуса, который, видя, что в машине много старых людей, ведёт её особенно бережно, – и он творец. (29)И учитель, который входит в класс с такой глубокой готовностью передать лучшее, что у него есть за душой, детям, что они это ощущают как бы растворённым в воздухе, – он творец, несомненно…

(30)Людей бездарных – без дара – не бывает. (31)Личностями, как и поэтами, не рождаются. (32)Ими делаются, как ораторами и солдатами. (33)А точнее, и рождаются, и делаются.

(По Е.М. Богату*)

* Евгений Михайлович Богат (1923–1985) – советский журналист, писатель.

(1)Как и когда родилась моя страсть к путешествиям, любовь к природе, к своей земле?

(2)В голубые, ясные дни детства мною владела мечта о дальних скитаниях, о счастливых сказочных странах. (3)На крыльях воображения уносился я далеко над землёю, подо мной проплывали снежные горы, голубые моря и леса, серебряные реки и озёра. (4)С особенным чувством смотрел я на пролетавших журавлей: птицы, их радостная свобода манили меня. (5)Недаром весною, в дни пролёта птиц, с особенной силой тянуло меня странствовать. (6)Весною – уже взрослым – обычно отправлялся я в самые далёкие и удачные путешествия.

(7)Бывалого человека, меня и теперь радостно волнуют, неудержимо притягивают обширные просторы родной русской природы. (8)Люди, не порывающие связи с природой, не могут почувствовать себя вполне одинокими. (9)Как в мечтательном детстве, по-прежнему раскрыт перед ними прекрасный солнечный мир. (10)И, как в далёкие дни детства, над головою усталого путника, прилёгшего отдохнуть после утомительного похода, колышутся белые и золотые цветы, а высоко в небе кружит, высматривая добычу, ястреб. (11)Что видит он с небесной голубой высоты? (12)Быть может, запавшим в зелёной меже белоголовым зайчонком видится ему маленький мальчик с выгоревшей на солнце открытою головою?

(13)Я лежу в зелёной траве, вдыхаю влажный запах земли и растений, вижу, как по коленчатым стеблям высоких травинок неторопливо движутся насекомые. (14)В высоком летнем небе повисло пушистое белое облако. (15)Я прищуриваю глаза, и мне кажется, что плывёт по небу сказочное белое чудовище на золочёных распахнувшихся крыльях.

(16)Отлежавшись в пахучей траве, налюбовавшись золотистыми летними облаками, недвижно застывшими в небесном океане, с новым приливом сил поднимаюсь с тёплой родимой земли, чтобы продолжать свой путь среди цветущего мира.

(17)Скромная природа тех мест, где я провёл первые годы моей сознательной жизни, не блистала пышною красою. (18)Здесь не было величественных гор и скал, окружённых облаками, эффектных, соблазнительных для художников, потрясающих панорам. (19)Это был обычный русский простор: поля, леса, деревни с соломенными и деревянными кровлями, поросшими бархатным мхом, с тусклыми маленькими оконцами, из которых выглядывали лица людей. (20)Едешь, едешь, бывало, десятки вёрст, и как бы не изменяется, почти не движется окружающий тебя пейзаж. (21)Подчёркивая застывшую неподвижность июльского дня, поют, заливаясь, полевые кузнечики. (22)Их тонкий оглушительный звон непрерывно преследует путника, тихо бредущего вдоль наезженной, пыльной дороги. (23)Чудесным, полным бурной радостной жизни казался мне этот знакомый и родной мир.

(24)Ещё в годы раннего детства хранил я тайную мечту – увидеть и обойти мир. (25)С величайшим увлечением отдавался чтению книг,

в которых описывались похождения отважных охотников-следопытов. (26)Воображение с необычайною силою переносило меня в далёкие страны. (27)Закрыв глаза, я предавался страстным мечтаниям и уже видел себя путешественником, искателем приключений. (28)Я

мечтал о будущих путешествиях, беспечно и весело пролетая над расстилавшейся подо мною любимой землёю.

(29)Описанные в книгах подвиги и приключения волновали меня необычайно. (30)Отрываясь от книги, я как бы своими глазами видел стальные доспехи, сверкающие шлемы, мечи – вызванные воображением видения обступали меня, действительность мешалась подчас со сновидениями. (31)Во снах я видел описанных в книге богатырей, страшных чудовищ, сражался с ними и побеждал.

(32)Трудно представить теперь чудесную игру воображения, которая владела мною в детстве. (33)Коня с мочальною гривой представлял я живым, горячим скакуном-иноходцем. (34)Пламя и дым вырываются из ноздрей коня, с серебряных удил падает клочьями пена. (35)Выструганный из лучины меч был настоящий богатырский меч-кладенец. (36)С несокрушимою силою поражал я несметную вражескую рать, под ударами игрушечного меча слетали с высокой разросшейся крапивы пушистые вражеские головы. (37)Вражеская рать лежала поверженной на поле брани. (38)Вложив «окровавленный» меч в ножны, я гордо возвращался в заветный свой уголок.

(39)Немногие из нас, взрослых, сохранили эту чудесную способность преображаться. (40)Редки и счастливы посещающие нас мгновения, когда мы опять можем почувствовать себя детьми. (41)В дальних скитаниях при встрече с любезными сердцу людьми переживаю я прежнее счастье, по-прежнему крепко и радостно бьётся моё сердце.

(По И.С. Соколову-Микитову*)

* Иван Сергеевич Соколов-Микитов (1892–1975) – русский советский писатель и журналист, автор повестей и рассказов, путевых очерков о природе, путешествиях и людях труда

(1)Солдаты, расположившиеся вокруг пушки, были заняты каждый своим делом. (2)Кто, пристроившись к сосновому ящику со снарядами, писал письмо, слюнявя химический карандаш и сдвинув на затылок шлем; кто сидел на лафете, пришивая к шинели крючок; кто читал маленькую артиллерийскую газету.

(3)Живя с разведчиками и наблюдая поле боя с разных сторон, Ваня привык видеть войну широко и разнообразно. (4)Он привык видеть дороги, леса, болота, мосты, ползущие танки, перебегающую пехоту, минёров, конницу, накапливающуюся в балках…

(5)Ваня стоял у колеса орудия, которое было одной с ним вышины, и рассматривал бумажку, наклеенную на косой орудийный щит. (6)На этой бумажке были крупно написаны тушью какие-то номера и цифры, которые мальчик безуспешно старался прочесть и понять.

– (7)Ну, Ванюша, нравится наше орудие? – услышал он за собой густой, добродушный бас.

(8)Мальчик обернулся и увидел наводчика Ковалёва.

– (9)Так точно, товарищ Ковалёв, очень нравится, – быстро ответил Ваня и, вытянувшись в струнку, отдал честь.

(10)Наружностью своей Ковалёв меньше всего отвечал представлению о лихом солдате, Герое Советского Союза, лучшем наводчике фронта. (11)Прежде всего, он был немолод. (12)В представлении мальчика он был уже не «дяденька», а скорее принадлежал к категории «дедушек». (13)До войны он был заведующим большой птицеводческой фермой. (14)На фронт он мог не идти, но в первый же день войны записался добровольцем.

(15)Во время Первой мировой войны Ковалёв служил в артиллерии и уже тогда считался выдающимся наводчиком. (16)Вот почему и в эту войну он попросился в артиллерию наводчиком. (17)Сначала в батарее к нему относились с недоверием – уж слишком у него была добродушная, сугубо гражданская внешность. (18)Однако в первом же бою он показал себя таким знатоком своего дела, таким виртуозом, что всякое недоверие кончилось раз и навсегда.

(19)Его работа при орудии была высочайшей степенью искусства. (20)Бывают наводчики хорошие, способные. (21)Бывают наводчики талантливые. (22)Бывают выдающиеся. (23)Он был наводчик гениальный. (24)И самое удивительное заключалось в том, что за четверть века, которые прошли между двумя мировыми войнами, он не только не разучился своему искусству, но как-то ещё больше в нём окреп. (25)Новая война поставила артиллерии много новых задач. (26)Она открыла в старом наводчике Ковалёве качества, которые в прежней войне не могли проявиться в полном блеске. (27)Он не имел соперника в стрельбе прямой наводкой.

(28)В минуту опасности Ковалёв преображался. (29)В нём загорался холодный огонь ярости. (30)Он не отступал ни на шаг. (31)Он стрелял из своего орудия до последнего патрона. (32)А выстрелив последний патрон, он ложился рядом со своим орудием и продолжал стрелять из автомата. (33)Расстреляв все диски, он спокойно подтаскивал к себе ящики с ручными гранатами и, прищурившись, кидал их одну за другой, пока немцы не отступали…

(34)Среди людей часто попадаются храбрецы. (35)Но только сознательная и страстная любовь к Родине может сделать из храбреца героя. (36)Ковалёв был истинный герой. (37)Он страстно, но очень спокойно любил Родину и ненавидел всех её врагов.

(38)Командование неоднократно выдвигало Ковалёва на более высокую должность. (39)Но каждый раз он просил оставить его наводчиком и не разлучать с орудием.

– (40)Наводчик – это моё настоящее дело, – говорил Ковалёв, – с другими обязанностями я так хорошо не справлюсь, уж вы мне поверьте, за чинами я не гонюсь. (41)Тогда был наводчиком и теперь до конца войны хочу быть наводчиком. (42)А для командира я уже не гожусь. (43)Стар. (44)Надо молодым давать дорогу. (45)Покорнейше вас прошу.

(46)В конце концов его оставили в покое. (47)Впрочем, может быть, Ковалёв был прав: каждый человек хорош на своём месте. (48)И безусловно, для пользы службы лучше иметь выдающегося наводчика, чем посредственного командира взвода…

(По В.П. Катаеву*)

* Валентин Петрович Катаев (1897–1986) – русский советский писатель, поэт, киносценарист и драматург, журналист, военный корреспондент.