Содержание:
↑ Аргумент по роману И.С. Тургенева «Отцы и дети» (любовь как путь самопознания, роль любви в жизни человека, влияние любви на характер человека)
Отношение к любви, понимание ее роли в жизни человека отличает героев романа И.С. Тургенева «Отцы и дети». Так, Павел Петрович Кирсанов знает не понаслышке о том, как любовь может преобразить или разрушить жизнь человека.
Влюбившись без ума в княгиню Р., Павел Петрович оставил блестящую карьеру военного. Но отношения с княгиней не принесли ему счастья, А после смерти княгини он больше не смог полюбить кого-либо. Несмотря на пережитое Павел Петрович не утратил веру в любовь как важнейшее проявление жизни.
Совершенно иначе относится к любви его оппонент – Базаров. Он смеется в начале романа над измышлениями и горем Павла Петровича, не разделяет его представлений о любви: «И что за таинственные отношения между мужчиной и женщиной? Мы, физиологи, знаем, какие это отношения. Ты проштудируй-ка анатомию глаза: откуда тут взяться, как ты говоришь, загадочному взгляду?» Однако месяц спустя он уже говорит Одинцовой: «Может быть, вы правы; может быть, точно, всякий человек — загадка. Да хотя вы, например...»
Встреча Базарова с Одинцовой является поворотным пунктом в романном действии. Анна Сергеевна Одинцова не похожа на традиционных тургеневских героинь, потому что такой тип никогда бы не смог увлечь Базарова. Она удивительно совмещает в себе аристократическое происхождение и воспитание с суровым жизненным опытом («В переделе была... хлеба нашего покушала»), равно как и совершенную внешнюю красоту с ясным и пытливым умом. Своим величавым спокойствием, граничащим с бесстрастием, и блестящей выделанностью своего каждого движения и даже чувства Одинцова являет полный контраст Базарову («Вишь как она себя заморозила!» «Герцогиня, владетельная особа. Ей бы только шлейф сзади носить и корону на голове!»), но именно эта иноприродность, столь отталкивающая Базарова в Павле Петровиче, наоборот, привлекает его в Одинцовой. «Она поразила его достоинством своей осанки», «спокойно и умно, именно спокойно, а не задумчиво, глядели светлые глаза из-под немного нависшего лба, и губы улыбались едва заметной улыбкою. Какою-то ласковой и мягкой силой веяло от ее лица».
Это — та самая таинственная сила, которую Базаров отрицал в природе и которой не смог противиться. Базаров страстно влюбляется и тем самым приобщается к тому духовному миру, который только что отрицал. Жизнь оказывается значительно сложнее его представлений о ней. Базаров видит, что его чувство отнюдь не исчерпывается «физиологией», и с негодованием находит в себе тот самый «романтизм», проявления которого он так осмеивал в других, расценивая как «дурь» или слабость. «До встречи с Одинцовой Базаров был убежден в своей свободе от всего, что связывает человека с другими людьми. Это убеждение придавало ему несокрушимую уверенность в себе. Любовь опровергла это убеждение просто и неотразимо. Никто и ничто не принуждает Базарова любить, свобода как будто бы полнейшая. И при всем том очевидна постоянная и мучительная зависимость от чувств, решений и поступков другого человека. Оказывается, что чувство связывает не менее крепко, чем насилие и диктат».
В любви окончательно раскрывается перед нами личность Базарова. Он разительно отличается от того типа «тургеневского мужчины» - нерешительного, не умеющего бороться за свою любовь, какой предстает перед нами в «Рудине», «Асе» или «Вешних водах». Любовь перерастает у него в страсть — «сильную, тяжелую», «похожую на злобу и, может быть, сродни ей». Но цинизм, покоробивший вначале Анну Сергеевну, оказывается наносным. Меняется сам тон его речей, оставаясь резким и грубым, но приобретая серьезность и трагичность. Вместе с тем Базаров ни разу не роняет себя и после неудачного признания сразу уезжает, не унижаясь до положения отвергнутого влюбленного и не принимая «милостыни» в виде жалости Одинцовой.
Разрыв был обусловлен не только тем, что Одинцова в силу своей аристократической холодности не смогла ответить на чувство Базарова, но коренился и в нем самом. Отказ от «полного и беспощадного отрицания» грозил бы иссякновением той «отрицательной» энергии, которой питалась и двигалась его личность. Базаров осознает окончательно, что «создан для горькой, терпкой, бобыльной жизни».
Неразделенная любовь разрушает Базарова: он впадает в тоску, нигде не может найти себе места и начинает заниматься самокопательством, что до сих пор считал признаком слабости. Так он исследует себя до самых сокровенных глубин и доводит до последних выводов свое мировоззрение («Решился все косить — валяй и себя по ногам!»). Это уже следующая ступень его духовной эволюции: теперь он философствует и осознает безысходность своей позиции в мире: «Я вот лежу здесь под стогом... узенькое местечко, которое я занимаю, до того крохотно в сравнении с остальным пространством, где меня нет и где дела до меня нет; и часть времени, которую мне удастся прожить, так ничтожна перед вечностью, где меня нет и не будет... А в этом атоме, в этой математической точке кровь обращается, мозг работает, чего-то хочет тоже... Что за безобразие! Что за пустяки!»
↑ Аргументы по роману Ф.М. Достоевского «Преступление и наказание» (преступление моральных законов, совесть)
«Преступление и наказание» призвано подчеркнуть одну из важнейших идей Достоевского: нравственную, внутреннюю необходимость наказания для преступника.
Слово «преступление» говорит о «переступании», «перешагивании» через некую границу или «черту», и Достоевский сознательно активизирует это первичное значение. На протяжении всего романа Раскольников говорит, что сущность его преступления заключалась в том, чтобы переступить через нравственность: «Старуха, пожалуй что, и ошибка, не в ней и дело! Старуха была только болезнь... я переступить поскорее захотел... я не человека убил, я принцип убил! Принцип-то я и убил, а переступить-то не переступил, на этой стороне остался...»
Мотив «переступания» прослеживается на судьбах чуть ли не всех героев романа, которые по разным причинам оказываются как бы на рубеже, на пороге жизни и смерти и переступают «черту» либо целомудрия и чести, либо долга, либо нравственности. Мармеладов говорит про себя, что он место потерял, «ибо черта моя наступила». Предавшись своему пороку, он «перешагнул» через своих родных: Катерину Ивановну, детей и Соню. Соня, по мнению Раскольникова, тоже переступила... через себя: «Ты тоже переступила... смогла переступить. Ты на себя руки наложила. Ты загубила жизнь... свою».
В утонченное удовольствие и игру превращает переступание всяких моральных норм Свидригайлов, чтобы хоть как-то подогревать свои пресыщенные чувства. Так, он отзывается о разврате: «Я согласен, что это болезнь, как и все переходящее через меру, а тут непременно придется перейти через меру. <...> но что же делать? Не будь этого, ведь этак застрелиться, пожалуй, пришлось бы». Дуне пока только предстоит подобный выбор. Раскольников ядовито замечает ей: «Ба! Да и ты... с намерениями... Что ж, и похвально; тебе же лучше... и дойдешь до такой черты, что не перешагнешь ее — несчастна будешь, а перешагнешь — может, еще несчастнее будешь...» И наоборот, о матери Раскольникова говорится, что она «на многое могла согласиться...но всегда была такая черта... за которую никакие обстоятельства не могли заставить ее переступить». Но все эти «переступления» совершенно различны по своей природе, и одни из них ведут к смерти героя, другие — к страшной духовной пустоте и самоубийству, от других возможно спастись, искупив вину тяжким наказанием.
Наказание — не менее сложное понятие в романе. Его этимология — «наказ», «совет», «урок». Этот «урок» дается Раскольникову самой жизнью и заключается в страшных нравственных мучениях, которые преступник претерпевает после убийства. Это и отвращение, и ужас перед совершенным злодеянием, и постоянная боязнь быть разоблаченным (так, что преступник был бы даже рад, если бы уже сидел в остроге), и крайняя духовная опустошенность, к которой привело «переступание границ». Убийца нарушил саму основу духовного мира, и тем самым «будто ножницами отрезал сам себя от всех». «Мрачное ощущение мучительного, бесконечного уединения и отчуждения вдруг сознательно сказались в душе его». Не угрызения совести — их не было, а мистическое сознание своего бесповоротного разрыва с человечеством угнетает героя. Всего яснее этот разрыв сказывается на отношениях Раскольникова с самыми близкими ему людьми: матерью и сестрой, которым он из-за своей страшной тайны не может отвечать любовью. При встрече после долгой разлуки у него не поднимаются руки обнять их. Он смотрит на них «точно из-за тысячи верст», и вскоре становится совершенно равнодушен к их судьбе. Спровоцировав разрыв Дуни с Лужиным, Раскольников неожиданно и жестоко бросает своих близких и сам — в чужом городе, где у них более никого нет знакомых: «Оставьте меня! Оставьте меня одного!... <...> я это наверно решил... Что бы со мной ни было, погибну я или нет, я хочу быть один. Забудьте меня совсем. Это лучше... <...> Иначе, я вас возненавижу, я чувствую... Прощайте!»
Мучения его страшны. «Точно туман упал вдруг перед ним и заключил его в безвыходное и тяжелое уединение». «... Чем уединеннее было место, тем сильнее он сознавал как будто чье-то близкое и тревожное присутствие, не то чтобы страшное, а как-то уж очень досаждающее, так что поскорее возвращался в город, смешивался с толпой...» Сознанием своим он отчетливо понимал, что настоящих улик на него нет и ему ничего не грозит: страшный эксперимент как будто полностью удался, но само сознание временами погасало, наступала полная апатия, прерываемая кошмарными снами.
Для правильного понимания душевного состояния героя очень важен мотив болезни, который сопровождает Раскольникова на протяжении всего романа. После преступления Раскольников возвращается почти в умопомрачении и весь следующий день проводит будто в бреду. Затем он сваливается в горячке и лежит в беспамятстве четыре дня. Выхоженный Разумихиным, он снова встает на ноги, но лихорадочное, ослабленное состояние его продолжается, не исчезая до конца. Для окружающих непонятно, что причина его болезни — духовная, и они пытаются как-то ее объяснить, списывая на болезнь все странности в поведении Раскольникова. Врач Зосимов определяет, что болезнь должна была готовиться в нем долгие месяцы еще до наступления кризиса: «Дня через три-четыре, если так пойдет, совсем будет как прежде, то есть как было назад тому месяц, ал и два... али, пожалуй, и три? Ведь это издалека началось да подготовлялось?., а? Сознаетесь теперь, что, может, и сами виноваты были?» [6; 171]. Один только Порфирий насмешливо указывает Раскольникову: «Болезнь, дескать, бред, грезы, мерещилось, не помню», все это так-с, да зачем же, батюшка, в болезни-то да в бреду всё такие именно грезы мерещатся, а не прочие, могли ведь быть и прочие-с?» [6; 268].
Раскольников лучше всех понимает свое состояние. Вся его статья была посвящена рассуждению о том, что совершение преступления всегда сопровождает затмение ума и упадок воли, которые «охватывают человека, подобно болезни, развиваются постепенно и доходят до высшего своего момента незадолго до совершения преступления. <...> Вопрос же, болезнь ли порождает самое преступление или само преступление, как-нибудь по особенной натуре своей, всегда сопровождается чем-то вроде болезни? — он еще не чувствовал себя в силах разрешить». Автор же пытается показать по ходу сюжета: сама теория Раскольникова и была болезнь, подхваченная им в Петербурге, наподобие чахотки. Начало болезни совпадает с моментом первоначального замысла убийства, которое было лишь переходом болезни в открытую форму. Болезненные состояния подавленности и помрачения бывали у Раскольникова еще и до преступления, когда идея «переступить» уже угнездилась в его душе и завладела всеми его помыслами. Как только он разрешил себе кровь по совести, он уже совершил убийство в душе, и сразу же последовало наказание. Далее болезнь продолжает истощать и изнурять его, грозя оказаться смертельной. «Это оттого, что я очень болен, — угрюмо решил он наконец, — я сам измучил и истерзал себя и не знаю, что делаю... <...> выздоровлю и... не буду терзать себя... А ну как совсем не выздоровлю?»
Таким образом, и преступление, и наказание начинаются до убийства. Настоящее же, официальное наказание начинается в эпилоге и оказывается для главного героя исцелением и возрождением.
↑ Аргумент по повести Н.В. Гоголя «Шинель» (цель в жизни)
Башмачкин Акакий Акакиевич – герой повести Н. В. Гоголя «Шинель», «вечный титулярный советник», который служит «в одном департаменте». В произведении указывается его приблизительный возраст – ему за пятьдесят. «Когда и в какое время он поступил в департамент и кто определил его, этого никто не мог припомнить. Сколько ни переменялось директоров и всяких начальников, его видели всё на одном и том же месте, в том же положении... тем же чиновником для письма, так что потом уверились, что он, видно, так и родился на свет уже совершенно готовым, в вицмундире и с лысиной на голове».
Акакий Акакиевич показан как статичный герой, который каждый день выполняет одну и ту же работу, не стремится к наградам, не ставит себе целей. Когда за службу и усердие его хотели повысить, дать более сложную работу, он «вспотел совершенно» и ничего сделать не сумел, попросив оставить ему прежнее занятие. «С тех пор оставили его навсегда переписывать. Вне этого переписыванья, казалось, для него ничего не существовало».
Когда в жизни героя повести «Шинель» Н. В. Гоголя появилась цель – покупка шинели – он изменился и сам: «сделался как-то живее, даже тверже характером». Несколько лет откладывал Акакий Акакиевич по грошу, но сумел накопить только половину необходимых для шитья шинели сорока рублей. Чтобы приобрести еще столько же, он свел до минимума все свои потребности (свечи и чай по вечерам, увеличил сроки стирки белья и т.д.). Он «совершенно приучился голодать по вечерам», зато питался «духовно, нося в мыслях своих вечную идею будущей шинели».
Огонь порою показывался в глазах его, в голове даже мелькали самые дерзкие и отважные мысли: не положить ли куницу на воротник? Размышления об этом чуть не довели его до рассеянности. Один раз, переписывая бумагу, он чуть было даже не сделал ошибки, так что почти вслух вскрикнул «ух!» и перекрестился. В конце концов ценой многих лишений Акакий Акакиевич скопил необходимую сумму. Несмотря на трагический финал, мораль произведения ясна: цель делает жизнь человека ярче, осознанней. Создается впечатление, что до покупки шинели герой и не жил вовсе.
↑ Аргумент по поэме Гомера «Илиада» (выбор жизненного пути)
Гомеровские персонажи всегда находятся перед выбором. Для воина-героя это прежде всего выбор между мужеством и осторожностью (о трусости не идет речи), схваткой в лоб или обходным маневром, позором или славой, пусть слава и обретается ценой жизни.
Благодаря предсказанию матери Ахилл знает, что у него есть выбор: либо продолжить сражаться и погибнуть, оставив после себя вечную славу, либо вернуться домой без славы, но прожить долгую тихую жизнь. В речи, обращенной к Одиссею, Ахилл вроде бы склоняется к благополучному возвращению домой, но выбирает Ахилл славу: он же герой и воин.
Перемена в его позиции происходит после смерти Патрокла; в горе Ахилл понимает, что жизнь, о которой он недавно говорил как о высшей ценности, ничтожна, если рядом нет друга и тем более если смерть друга не отмщена (а он знает, что отмщение за друга неминуемо повлечет за собой его смерть).Ахилл признается, что часто мечтает о мирной спокойной жизни в родной Фтии. Отец подберет ему «жену благородную», и никакие сокровища не сравнятся со счастьем семейной жизни. Любые сокровища можно приобрести, но нельзя, потеряв, вернуть жизнь.
Судьба героя доказывает, что некоторые решения оказывают огромное влияние на дальнейшую жизнь человека. Многие из них приводят к последствиям, которые нельзя исправить.
Славу выбирает и Гектор, другой герой «Илиады». Потому одним из наиболее драматичных эпизодов в произведении становится мимолетное колебание Гектора в момент, когда все соратники покинули его, укрывшись под натиском разъяренного Ахилла за стеной Трои. Приам, издали увидевший несущегося к крепости свирепого Ахилла, умоляет сына войти в город и сохранить тем самым себя для его защиты, ради троянцев, во имя славы в их долгой памяти, ради своего отца-старца, которого в случае падения Трои ждет постыдная смерть. К Гектору обращается Гекуба, его мать, с мольбой воздержаться от смертельного боя с Ахиллом. Гектор не обращает внимания на причитания родителей, считая, что возвращением в город он навлечет на себя стыд горожан, тем более что как полководец он допустил роковые ошибки в стратегии предыдущей битвы. В какой-то момент Гектор задумывается, не предложить ли Ахиллу сделку: остановить войну, вернуть Елену, заплатить за мир всеми богатствами Трои, но он тут же понимает, что ему не дождаться жалости от Ахилла. Единственно достойное дело – схватка, а уж кому достанется слава, то воля Зевса. Гектор осознает неравенство сил, ему предсказана скорая гибель, он надеется на расположение Зевса, хотя не может не знать, что надежда его безосновательна. Тем не менее он, «несмиримого мужества полный», выходит на бой. Это его сознательный выбор (независимый от внешнего давления, пусть и со стороны ближайших ему людей). Уйти от сражения, значит заслужить позор (он же сам недавно презрительно высмеивал Диомеда, отступающего с поля брани), выйти на бой с Ахиллом, значит показать свое бесстрашие и заявить свою претензию на славу.
↑ Аргумент по повести Ф.М. Достоевского «Записки из Мёртвого дома» (свобода и ответственность, причины преступлений, жестокость)
О причинах, толкающих людей на преступления, рассуждает Ф.М. Достоевский в очерковой повести «Записки из Мёртвого дома», произведении, созданном на основе жизненных впечатлений писателя, отбывавшего четырехлетний срок наказания в Омском остроге за участие в кружке петрашевцев. «Записки» включают в себя бытовые картины Омского острога, портретные зарисовки каторжников и тюремного начальства, воспоминания арестантов о прошлом и многочисленные авторские размышления о наказаниях, тиранстве, национальном русском характере, о влиянии на человека «среды» и т.д. Зная о помещичьем произволе, о невыносимых условиях жизни крепостных крестьян, об их порой «вынужденных» преступлениях, Ф.М. Достоевский тем не менее не разделят позиции философии «среды», которая оправдывает преступления. По мнению писателя, человек поистине свободен, поэтому должен нести ответственность за все происходящее, не должен зависеть от случайностей, «от каждой ошибки в устройстве общественном».
Наряду с самой «резкой характеристической» чертой русского народа – «чувством справедливости и жаждой ее» – Достоевский увидел, что в этих «худших» людях прочно живет вера в правду. Сам пройдя круги ада русской каторги, писатель размышлял о последствиях наказания не только применительно к наказуемым, но и к тем, кто наказывал. В Мёртвом доме поражали своей чудовищностью сцены кровавых экзекуций, произвол и насилие, творимые острожным начальством в отношении заключенных. Достоевский, внимательно присматриваясь к острожным палачам, искал ответ на вопрос, как человек может истязать себе подобного, и пришел к выводу о том, что «есть люди как тигры, жаждущие ... крови: кто испытал власть и полную возможность унизить самым высочайшим унижением другое существо , … тот уже поневоле как-то делается не властен в своих ощущениях».
Достоевский считал, что телесные наказания прежде всего развращают палача, присвоившего себе право господства над душой и телом себе подобного, но больше того: они развращают наказываемых, убивая в них чувство собственного достоинства. И наконец, телесные наказания, по мнению Достоевского, развращают и разлагают само общество, которое может равнодушно созерцать факт насилия одного человека над другим.
Таким образом, Достоевский убежден, что насилие порождает лишь насилие, даже если служит наказанием за преступление. Жестокость и насилие способны лишь разрушать общество, потому не могут быть оправданы, ни когда человек совершает преступление, ни когда получает ха это наказание.
↑ Аргумент по повести А.И. Куприна «Гранатовый браслет» (доброта, отношение к людям, отношение к любви)
Генерал Аносов Яков Михайлович – персонаж повести А. И. Куприна «Гранатовый браслет» – человек добрый и гуманный. Лучше всего эти черты его характера раскрываются в его отношениях с подчинёнными и начальством. Он никогда не наказывал простых солдат, а с начальством говорил просто и почтительно» «без тени вызова или рисовки, глядя прямо в глаза начальнику своими ясными, твёрдыми глазами». Однажды он отказался расстреливать пленного, за что его должны были наказать. Однако его пожалели и оставили в покое, потому что он был хорошим человеком, а не предателем.
Аносов не только сам понимает, что такое добро и зло, но и помогает Вере Николаевне осознать ту боль, которые она и её муж причинили Желткову, много лет любившему её. Его интерес к истории княгини, любимой им, как дочери, – не праздное любопытство, а желание помочь ей разобраться в своих чувствах, увидеть за письмами и подарками страдающего человека.
Характер Аносова раскрывается и через его отношение к любви. Его высказывания о любви напоминают афоризмы («Любовь должна быть трагедией. Величайшей тайной в мире. Никакие жизненные удобства, расчёты и компромиссы не должны её касаться»). Большой жизненный опыт делает его суждения убедительными. Он критикует мужчин, которые «целыми поколениями не умели преклоняться и благоговеть перед любовью», раскрывает тайное тайных женщины («...разве каждая женщина в глубине своего сердца не мечтает о такой любви – единой, всепрощающей, на все готовой, скромной и самоотверженной?»). Его слова, обращённые к Вере, звучат как предостережение: «...Может быть, твой жизненный путь, Верочка, пересекла именно такая любовь, о которой грезят женщины и на которую больше не способны мужчины».
Аносов сокрушается о том, что «любовь у людей приняла такие пошлые формы и снизошла просто до какого-то житейского удобства, до маленького развлечения». Винит Аносов в этом мужчин, которые «в двадцать лет пресыщенные, с цыплячьими телами и заячьими душами, неспособные к сильным желаниям, к героическим поступкам, к нежности и обожанию перед любовью».
Так мы видим в этом герое человека, понимающего, где находится грань между добром и злом, способного сочувствовать чужому горю, знающего цену любви. Его можно назвать подлинным гуманистом.
↑ Аргумент "Тема дружбы в лирике Пушкина"
Тема дружбы всегда занимала важное место в произведениях А. С. Пушкина, но на разных этапах его жизни и творческого пути она звучит по-разному. В произведениях лицейского периода (например, в стихотворении «Друзьям») дружба – это бесшабашное веселье, иногда сменяющееся элегической тоской и грустью. Позднее в стихотворении «Дружба» поэт задумывается над тем, что составляет суть дружеских отношений. Для зрелого Пушкина «блаженство дружбы» – не просто время, проведенное за праздным разговором, а «приют любви и вольных муз, где с ними клятвою взаимной скрепили вечный мы союз...» Друзья в понимании поэта – уже не просто веселые, интересные собеседники, товарищи детских игр и юношеских пиров, которым «даны златые дни, златые ночи», а прежде всего единомышленники. Пушкин свято верит в нерушимость дружеских связей, способных противостоять всему окружающему миру:Друзья мои, прекрасен наш союз!
Он как душа неразделим и вечен –
Неколебим, свободен и беспечен
Срастался он под сенью дружных муз.
Куда бы нас ни бросила судьбина,
И счастие куда б ни повело,
Все те же мы: нам целый мир чужбина;
Отечество нам Царское Село.
↑ Аргумент по роману И.А. Гончарова «Обломов» (гармония, душевное равновесие)
Стремление к равновесию является главным во внешности, характере и судьбе Штольца – героя романа И.А. Гончарова «Обломов». Он «жил по бюджету, стараясь тратить каждый день, как каждый рубль, с ежеминутным, никогда не дремлющим контролем издержанного времени, труда, сил души и сердца».И в нравственной жизни Штольц также «искал равновесия практических сторон с тонкими потребностями духа». Он умел владеть своим сердцем, «и среди увлечения чувствовал землю под ногой и довольно силы в себе, чтоб в случае крайности рвануться и быть свободным». Он управлял своими печалями и радостями, стремился воспринимать жизнь простым, то есть прямым, настоящим взглядом.
Штольц понимает трудности именно такого восприятия жизни и поэтому «был внутренне горд и счастлив всякий раз, когда ему случалось заметить кривизну на своём пути и сделать прямой шаг». Штольц никогда не жил в мире воображения и мечты, в его душе не было места загадочному, он всё стремился подвергнуть анализу опыта и практической истины. Во всём, даже у порога тайны, он «ожидал появления закона, а с ним и ключа к ней».
Он сформировал свой идеал бытия и стремлений человека и упрямо отстаивал его. Штольц не устаёт повторять, что «нормальное назначение человека – прожить четыре времени года, то есть четыре возраста, без скачков и донести сосуд жизни до последнего дня, не пролив ни одной капли напрасно, и что ровное и медленное горение лучше бурных пожаров, какая бы поэзия ни пылала в них». Именно так осознав назначение человека, он стремится сам исполнить его, хотя и не надеется достичь полного успеха, «потому что это очень трудно».
↑ Аргумент по пьесе А.Н. Островского «Свои люди – сочтёмся» (отсутствие нравственных принципов, лицемерие, неблагодарность, жадность, цель и средства, воспитание, потребительское отношение к людям)
Подхалюзин Лазарь Елизарыч – герой пьесы А. Н. Островского «Свои люди – сочтёмся». Со слов Большова известно, что тот мальчишкой взял его в свой дом «лавки подметать». Будучи «на руку не чист», он потихоньку поворовывал у хозяина, тайно мечтая выбиться в люди и завести своё дело. И ему это удалось: постепенно Подхалюзин сумел-таки собрать капиталец. Такую науку приобретения он усвоил, имея перед глазами пример Большова, который сквозь пальцы смотрел на проделки Лазаря (по опыту зная, что честных торговцев не бывает) и наконец сделал его главным приказчиком.
Подхалюзин органично вписался в мир «своих людей» и вполне соответствовал принятым в нём представлениям об уме и морали. Почтительностью, лицемерием, притворным смирением и усердием Подхалюзин добился особого расположения у Большова, используя в разговоре понятные тому категории («душа», «совесть», «чувство», «сердце») и заверяя, что всего этого у него, Подхалюзина, в избытке: и «совесть знает», и «душу имеет», и «чувствовать может». Узнав о намерении хозяина обмануть кредиторов, Подхалюзин тотчас задумал свою аферу. Ловко играя на тщеславии и самоуверенности Большова, он практически подтолкнул его к решению объявиться несостоятельным и своими руками всё (капитал и имущество) отдать ему, приказчику. «Уж вы во мне-то не сумневайтесь», – заверяет Лазарь Самсона Силыча.
Подхалюзин искренен только тогда, когда с восхищением говорит об Олимпиаде Самсоновне. Но и она ему нужна, чтобы добиться успеха: во-первых, заполучив её в жены, он становится полновластным хозяином лавок и денег тестя, а во-вторых, более образованная, чем он сам, Липочка помогаем ему самоутвердиться, подняться на уровень выше.
Став хозяином положения, Подхалюзин не скрывает своего презрения к тем, с чьей помощью он совершил прыжок на более высокую социальную и материальную ступень. Деньги Большова, приобретённые неправедно, но на «законных основаниях», Подхалюзин считает своими и дорожит каждой копейкой.
Приход Большова из долговой ямы нарушает его душевный мир. Подхалюзин «мягко стелет словами», но платить кредиторам отказывается. И все же усвоенная с детства (не без влияния Большова) «торговая наука», закоснелость в мошенничестве дают трещину. Ему становится «жаль тятеньку, ей-богу, жаль». На мгновение просыпается в Подхалюзине живое чувство жалости, но это именно мгновение: «жаль тятеньку», но денег «жальче». «Я, тятенька, не могу-с! Видит Бог, не могу-с! ... Я вот торговлей завожусь, домишко отделал... Об детях подумать надо... Вы, тятенька, извольте рассудить: нынче без капитала нельзя-е, без капиталу-то не много наторгуешь».
Все дальнейшие действия Подхалюзина показали, как быстро и прочно он утверждается в мире коммерции. При этом он олицетворяет и новый тип купца, действия которого опираются на формальное уважение закона, на понимание юридической силы документа и при этом – на полную свободу от нравственных принципов, от устных обещаний и не подтверждённых на бумаге сделок.
Островский писал позднее, что взгляд на жизнь кажется ему в этой комедии «молодым и слишком жестоким». В этой «жестокости» взгляда нет приговора человеку, но есть строгая справедливость моральной оценки главного героя.
↑ Аргумент по рассказу О. Генри «Мишурный блеск» (бесцельное существование, нравственные ценности, тщеславие)
Название рассказа «Мишурный блеск» определяет его идейное содержание. В центре внимания автора два героя: бедный молодой человек Тауэрс Чендлер и богатая девушка Мэриан. Главный герой Тауэрс Чендлер, откладывая каждую неделю по одному доллару, в конце каждой десятой, надевая маску состоятельного джентльмена, проводит вечер в свое удовольствие. В один из таких вечеров он встречает скромно одетую девушку. Тогда он решает выдать себя за богача, который ничем не занят. Он мечтает о внимании, ведь только один раз в 70 дней он становится не только зрителем, но и экспонатом: «Взгляды – сияющие, угрюмые, любопытные, восхищенные, вызывающие, манящие – были обращены на него, ибо его наряд и вид выдавали в нем поклонника часа веселья и удовольствий».
Тогда в героя словно «вселилось безумие Манхэттена, бешенство суеты и тщеславия, бацилла хвастовства, чума дешевенького позерства». Он почувствовал себя словно на сцене и решил сыграть роль богатого светского повесы и гурмана, и «никакие ангелы-хранители не могли помешать ему исполнить ее».
Он начал врать Мэриан о несуществующих клубах и банкетах, гольфе и верховой езде, псарнях и котильонах и поездках за границу и многом другом. Это был его звездный час, и только «раз или два чистое золото ее сердца засияло перед ним сквозь туман самомнения, застлавшего ему глаза», когда она высказала мысль о том, что описанный им образ жизни «пустой и бесцельный».
Но Чендлера невозможно было остановить, и он продолжил: «Мы, бездельники, и есть самые работящие люди на земле». Признаться в обмане он не мог, ведь «костюм обязывал» вести себя определенным образом. Сделав костюм своим идолом, герой поставил его выше духовных ценностей.
Кажется, что манифест О. Генри направлен против бездельников и праздных людей, «вся жизнь которых проходит между гостиной и клубом», и учит тому, что цель в жизни должна быть у каждого, однако проблематика рассказа гораздо шире, чем может показаться на первый взгляд. Перед читателями возникает образ человека, который запутался, заблудился, еще не нашел свой путь и не познал истинные ценности.
Излюбленный прием О. Генри – антитеза. Контраст героев заключен не только в разнице их социального положения, но и в разнице их ценностных ориентиров. Парадоксально, но именно в уста богатой девушки вложены представления автора об истинных жизненных ценностях. В конце рассказа она делится с сестрой своими представлениями об идеальном спутнике жизни, которого она бы смогла полюбить, другими словами, рисует нравственный образец человека: «Я хочу, чтобы у моего любимого были ласковые синие глаза, чтобы он честно и почтительно относился к бедным девушкам, чтобы он был красив и добр и не превращал любовь в забаву. Но я смогу полюбить его, только если у него будет ясное стремление, цель в жизни, полезная работа. Пусть он будет самым последним бедняком; я не посмотрю на это, я все сделаю, чтобы помочь ему добиться своего. Но, сестрица, милая, нас окружают люди праздные, бездельники, вся жизнь которых проходит между гостиной и клубом, — а такого человека я не смогу полюбить, даже если у него синие глаза и он почтительно относится к бедным девушкам, с которыми знакомится на улице». Но представления Мэриан о жизни оторваны от реальности. Она мечтает выйти замуж за честного, работящего человека, предполагая, что все мужчины из ее окружения ведут праздный образ жизни и не подходят под ее описание. Героиня не ценит своего положения, а окружающих людей считает бездельниками. Она не понимает, что жизнь сложнее, чем кажется. Стоит отметить, что она сама в вечер встречи с Чендлером бегала к портной сказать, чтобы она вместо розовой прошивки поставили лиловую. Ее представления о жизни оторваны от реальности, ведь она не работает, не знает, что такое нужда.
Каждый из героев надевает маску по своей воле, но не ради чего-то высокого, а ради развлечения. Чендлер самостоятельно погружает себя в 69 дней мрака: ходит в плохоньком костюме и питается бутербродами и пивом у себя в комнатушке. Он не может наслаждаться своей жизнью и работой, являясь подлинным сыном великого города мишурного блеска. Один вечер, освещенный огнями Бродвея, возмещает ему множество вечеров, проведенных во мраке.
Оба героя до конца не понимают ценности жизни, своего положения, однако ситуация Чендлера страшнее. «Костюм» обязывает его врать и притворяться, он не является хозяином своей жизни.
О. Генри при помощи приема антитезы показывает, что независимо от материального положения моральные нормы и нравственные ценности остаются неизменными. Читатель понимает, что деньги не приносят счастье ни одному из героев, что мишурный блеск часто может пустить пыль в глаза и укрыть истину от человека, что чистое сердце и искренняя доброта важнее всего. Такова авторская позиция, но этой позиции не придерживается ни один из героев произведения. Мэриан, как и Чендлер, оказалась способной увидеть лишь костюм героя, не оценив по достоинству его доброту и участие. Чендлер не смог отказаться от тщеславия даже ради прекрасной девушки, которая могла бы наполнить его жизнь подлинным смыслом.
↑ Л.Н. Толстой (эгоизм)
Герои романа Л.Н. Толстого «Война и мир» (даже его «любимые») не лишены эгоистического начала. Так, Андрей Болконский мечтает о славе, не задумываясь о том, какие страшные бедствия принесет война его народу и государству. Наташа своим тонким чутьем догадывается о состоянии брата Николая, когда он возвращается домой после страшного карточного проигрыша, «но ей самой было так весело в ту минуту, так далека она была от горя, грусти, упреков, что она (как это часто бывает с молодыми людьми) нарочно обманула себя. Пленный Пьер на этапе не только сам изможден и не в силах помочь ослабевшему Каратаеву — ему «слишком страшно было за себя. Он сделал так, как будто не видал его взгляда, и поспешно отошел». Анатоль и Элен Курагины думают только о своем благополучии, на пути к которому все средства хороши.
Практически каждому герою «Войны и мира» свойственен эгоизм, однако, пройдя путь духовных исканий, одни герои избавляются от него, другие – погибают, как, например, Элен и Анатоль Курагины. Именно способность побороть в себе эгоизм является той чертой, которая отделяет положительных героев от отрицательных. На это указывает и тот факт, что в художественном мире Толстого такие законченные эгоисты, как Элен или Анатоль, ничего не оставляют после себя. А после Андрея Болконского остается сын, хотя его молодая жена умерла при родах и надежда на второй брак обернулась личной катастрофой.
↑ Аргумент по роману Ф.М. Достоевского «Преступление и наказание» (борьба добра со злом)
Борьба добра со злом – одна из главных тем романа Ф.М. Достоевского «Преступление и наказание». Основной конфликт происходит в душе главного героя Родиона Раскольникова. Однако писатель в изображении столкновения доброго и злого пошел дальше: он использовал прием антитезы, создав два противоположных характера – Сони и Свидригайлова – и окружил этим людьми главного героя. Если Соня выступает в роли «доброго ангела» Раскольникова, то Свидригайлов — несомненно, демона (в традициях Мефистофеля он даже искушает героя деньгами: «...уезжайте куда-нибудь поскорее в Америку! <...> Денег, что ли, нет? Я дам на дорогу»). Свидригайлов обладает всем, что желал бы приобрести Раскольников своим «первым шагом». Благодаря деньгам, незаурядному уму и богатому жизненному опыту он достиг той свободы и независимости от людей, о которых мечтал Раскольников. Для этого он тоже прошел через убийство, «переступив» через свою жену Марфу Петровну, и это уже не первая смерть на его совести. Из-за него покончили с собой лакей Филька и глухонемая девочка-сирота. Однако Свидригайлов совершил свои преступления гораздо «чище» и безопаснее, чем Раскольников, и, в отличие от последнего, продемонстрировал при этом душевное спокойствие, здоровье и уравновешенность. Именно этим он и привлекает к себе Раскольникова, воплощая второй возможный вариант его судьбы, противоположный покаянию: «привыкнуть» и остаться спокойно жить с преступлением на душе. Свидригайлов первый замечает внутреннее сходство между собой и Раскольниковым: «Между нами есть какая-то точка общая», «мы одного поля ягоды». Они двойники в том плане, что знают и предугадывают самые сокровенные мысли друг друга, идут по одному пути, но Свидригайлов смелее, практичнее и развращеннее Раскольникова, что Достоевский связывает, в частности, с его «барским» происхождением.
Он смеется над Раскольниковым и вскрывает его нравственное противоречие: тот «переступил», «кровь по совести разрешил», а все-таки не может до конца отречься от «высокого и прекрасного» («Шиллер-то в вас смущается поминутно... Если же убеждены, что у дверей нельзя подслушивать, а старушек можно лущить чем попало, в свое удовольствие, так уезжайте куда-нибудь поскорей в Америку! Понимаю, какие у вас вопросы теперь в ходу: нравственные, что ли? Вопросы гражданина и человека? А вы их побоку; зачем они вам теперь-то? Хе-хе! Затем, что вы еще гражданин и человек? А коли так, так и соваться не надо было: нечего не за свое дело браться»).
Сам он — последовательнее: ту черту между добром и злом, которую Раскольников было переступил и сразу почувствовал себя сбитым с ног, Свидригайлов давно и окончательно для себя стер. Поэтому он неуязвим для мучений совести и не способен к покаянию. И от добрых, и от злых поступков он испытывает одинаковое наслаждение. Он — эстет, «страшно любит» Шиллера, тонко судит о красоте рафаэлевой мадонны и вместе с тем получает почти животное наслаждение, мучая своих жертв. Дело здесь не только в обыкновенном сладострастии, а в упоении грехом и «переступлением». Когда все позволено — все безразлично. Остается только мировая скука и пошлость. Мировая бессмыслица, жизнь и потустороннее существование сходятся для него в одном символе — вечном заточении в маленькой комнатке, наподобие деревенской бани, где «по всем углам пауки». Это — то, к чему приводит абсолютная свобода, — метафизическая пустота. Бесконечность, безграничная свобода оборачиваются крайним сужением жизненного пространства. Образно говоря, Свидригайлов ощущает себя навеки заключенным в ту самую каморку-гроб, откуда Раскольников мечтал выйти через преступление на бескрайние просторы.
В результате Свидригайлов «от противного», на примере своей судьбы предостерегает Раскольникова, показывая, что демонический путь ведет к скуке и отчаянью небытия. Соня же безмолвно предлагает ему иной выбор — возвратиться к Тому, Кто сказал: «Я есмь воскресение и жизнь, верующий в Меня, если и умрет, оживет».
Соню Мармеладову, без преувеличений, можно назвать «ангелом-хранителем» Раскольникова, его идейным антиподом. Соня стала для Родиона образцом самопожертвования, переступив через свою чистоту, принеся всю себя в жертву ради спасения семьи. «В этом она и противостоит Раскольникову, который все время, с самого начала романа (когда он только еще узнал о существовании Сони из исповеди ее отца) меряет свое преступление ее «преступлением», стараясь оправдать себя. Именно перед Соней он с самого начала хочет сознаться в убийстве — она единственная, по его мнению, кто может его понять и оправдать. Он приводит ее к осознанию неминуемой катастрофы ее и ее семьи («С Полечкой, наверно, то же самое будет»), чтобы поставить перед ней роковой вопрос, ответ на который должен оправдать его поступок: «Лужину ли жить и делать мерзости или помирать Катерине Ивановне?» Но реакция Сони обезоруживает его: «Да ведь я Божьего промысла знать не могу... И кто меня тут судьей поставил: кому жить, кому не жить?» И роли у героев неожиданно меняются. Раскольников вначале думал добиться от Сони полного духовного подчинения, сделать ее своей единомышленницей. Он ведет себя с ней надменно, высокомерно и холодно, и в то же время пугает загадочностью своего поведения. Так, он целует ей ногу со словами: «Это я всему человеческому страданию поклонился». Этот жест выглядит чересчур надуманным и театральным, и в нем выявляется «литературность» мышления героя. Но затем он понимает, что не выдерживает несомой им тяжести смертного греха, что он «себя убил», и приходит к Соне за прощением (хоть и пытается убедить себя: «Я не прощения приду просить») и милующей любовью. Раскольников презирает себя за то, что нуждается в Соне, а следовательно, зависит от нее, это оскорбляет его гордость, и потому временами он испытывает чувство «едкой ненависти» к ней. Но вместе с тем чувствует, что в ней его судьба, особенно когда узнает о ее прежней дружбе с убитой им Лизаветой, ставшей даже ее крестной сестрой. И когда в момент признания в убийстве Соня отстраняется от Раскольникова с тем же самым беспомощным детским жестом, с каким отстранялась от его топора Лизавета, «защитник всех униженных и оскорбленных» окончательно прозревает фальшь всех своих претензий на «санкцию истины».
Раскольников мало-помалу приходит к пониманию лежащих перед ним возможностей. Одна — желанная — внутренне преодолеть содеянное, соединиться с людьми «поверх преступления». Другая — полярная ей — уйти от всех, жить на «аршине пространства». Последняя — убедившись в недостижимости двух первых, «покончить» любой ценой — самоубийством или признанием».
Вначале Раскольников изо всех сил стремится встать на первый путь, желая доказать самому себе, что «не умерла его жизнь вместе с старою старухой». Эта возможность кажется ему доступной, однако лишь в редкие моменты душевного подъема: в полицейской конторе, при осознании, что его пригласили туда вне связи с содеянным преступлением, когда на Раскольникова внезапно нападает страшная словоохотливость и откровенность, затем в первый вечер по выздоровлении от тяжелой горячки, когда Раскольников впервые после пяти дней выходит на улицу, болезненно оживляется, заговаривает с прохожими и великолепно побеждает «психологически» Заметова и
самое главное, когда ему удается помочь бедствующей семье Мармеладовых, искренне пожертвовав всеми своими скудными средствами и тем заслужив детский поцелуй Поленьки и живую благодарность Сони. Ему, однако, лишь на короткое время удается обмануть себя.
Затем Раскольников непонятной ему силой отбрасывается сначала ко второму, а затем к третьему исходу. Иначе «предчувствовались безысходные годы <...> холодной, мертвящей тоски, предчувствовалась какая-то вечность на «аршине пространства».
Один Раскольников не выбрался бы из этого тупика. Спасение могло прийти к нему только извне. Именно Соня, как олицетворение добра в романе, оказалась способной помочь герою найти и принять единственно верное решение. Добро победило в душе Раскольникова, потому финал романа окрашен в светлые тона надежды на духовное возрождение героя.
↑ Аргумент по рассказу И.А. Бунина «Слепой» (доброта, единение, жизненные ценности)
Рассказ И. А. Бунина «Слепой» можно без преувеличения назвать манифестом добра. В центре внимания автора ситуация, произошедшая с главным героем. Он дает слепому несколько сантимов, а тот в ответ благодарит его и называет «добрым братом». Эти слова пробуждают в рассказчике невероятное чувство единения с окружающими людьми. Автор приходит к выводу, что все люди друг другу братья. Такое отношение к миру можно назвать идеальным, ведь если каждый человек будет относиться к окружающим так же, как к себе или родному человеку, то мир станет гораздо справедливей.
Заканчивает свои размышления герой важной для понимания проблемы мыслью: жизнь есть любовь, доброта. Нравственный вывод из ситуации особенно ярко отражается в словах: «Взгляни и на меня, почувствуй любовь и ко мне; тебе все родственно в этом мире в это прекрасное утро - значит, родствен и я; а раз родствен, ты не можешь быть бесчувствен к моему одиночеству и моей беспомощности, ибо моя плоть, как и плоть всего мира, едина с твоей, ибо твое ощущение жизни есть ощущение любви, ибо всякое страдание есть наше общее страдание, нарушающее нашу общую радость жизни, то есть ощущение друг друга и всего сущего!» Эти слова можно объяснить так: доброта человека проявляется в заботе о ближнем, в неравнодушном отношении к бедам и страданиям другого человека.
↑ Аргумент по пьесе М. Горького «На дне» (мечта)
Несомненно, все люди разные. У каждого свой темперамент, характер, судьба. Однако, на мой взгляд, есть нечто, что нас объединяет – это способность мечтать. В пьесе М. Горького «На дне» показана жизнь людей, разучившийся мечтать, они просто проживают свою жизнь день за днём, не понимая смысла своего существования. Эти несчастные обитатели ночлежки находятся «на дне» жизни, куда не пробивается луч надежды. На первый взгляд может показаться, что их ничего не объединяет с другими людьми, они все воры и пьяницы, нечестные люди, которые способны только на подлость. Но читая страницу за страницей, можно увидеть, что жизнь каждого когда-то была другой, но обстоятельства загнали их в ночлежку Костылевых, которые сами недалеко ушли от постояльцев. С появлением нового жильца Луки всё меняется. Он жалеет их, и эта теплота будит проблеск надежды. У жителей ночлежки появляются мечты и цели: Васька Пепел хочет перебраться в Сибирь и зажить честной жизнью, Актёр желает вернуться на сцену, даже бросает пить, умирающая Анна, уставшая от мучений на земле, приободряется мыслью о том, что после смерти обретёт покой. К сожалению, мечты героев рушатся, когда Лука уезжает. В реальности они не сделали ничего, что могло бы изменить их положение. Однако сам факт того, что они хотели измениться, не может не радовать. Ночлежники не перестали быть людьми, несмотря на испытания, выпавшие им в жизни, и где-то в глубине их душ живут обычные люди, которые просто хотят радоваться жизни. Таким образом, способность метать объединяет таких разных людей, оказавшихся волею судеб в одном месте.
↑ Аргумент по рассказу И.А. Солженицына «Один день Ивана Денисовича» (человечность в трудные времена)
О том, как важно не только выжить, но и сохранить человечность, пишет А.И. Солженицын в рассказе «Один день Ивана Денисовича». Главный герой произведения Иван Денисович Шухов – человек, живущий некими природными представлениями о добре и зле. Герой пытается выжить в условиях, вовсе не способствующих физическому выживанию, но не ценой потери собственного человеческого достоинства. Потерять его – значит погибнуть, то есть, выжив физически, перестать быть человеком, утратить не только уважение других, но и уважение к самому себе, что равносильно смерти. Однако Шухов, не желая потерять человеческое достоинство, вовсе не склонен принимать на себя все удары лагерной жизни. «Это верно, кряхти да гнись, – замечает он. – А упрешься – переломишься». В этом смысле писатель отрицает общепринятые романтические представления о гордом противостоянии личности трагическим обстоятельствам. И этом смысле интересно противопоставление Шухова и кавторанга Буйновского, героя, принимающего на себя удар, но часто, как кажется Ивану Денисовичу, бессмысленно и губительно для самого себя. Наивны протесты кавторанга против утреннего обыска на морозе только что проснувшихся после подъема, дрожащих от холода людей: «Буйновский – в горло, на миноносцах своих привык, а в лагере трех месяцев нет:
– Вы права не имеете людей на морозе раздевать! Вы девятую статью уголовного кодекса не знаете!..
– Имеют. Знают. Это ты, брат, еще не знаешь».
Чисто народная, мужицкая практичность Ивана Денисовича помогает ему выжить и сохранить себя человеком – не ставя перед собой вечных вопросов и не стремясь обобщить опыт своей военной и лагерной жизни, куда он попал после плена.
