(2)Одна из таких неоспоримых истин относится к писательскому мастерству, в особенности к работе прозаиков. (3)Она заключается в том, что знание всех смежных областей искусства — поэзии, живописи, архитектуры, скульптуры и музыки — необыкновенно обогащает внутренний мир прозаика и придаёт особую выразительность его прозе. (4)Она наполняется светом и красками живописи, свежестью слов, характерной для поэзии, соразмерностью архитектуры, выпуклостью и ясностью линий скульптуры и ритмом и мелодичностью музыки.
(5) Это всё добавочные богатства прозы, как бы ее дополнительные цвета.
(6) Я не верю писателям, не любящим поэзию и живопись. (7)В лучшем случае это люди с несколько ленивым и высокомерным умом, в худшем — невежды.
(8)Писатель не может пренебрегать ничем, что расширяет его видение мира, конечно, если он мастер, а не ремесленник, если он создатель ценностей, а не обыватель, настойчиво высасывающий благополучие из жизни, как жуют Американскую жевательную резинку.
(9)Часто бывает, что после прочитанного рассказа, повести или даже длинного романа ничего не остаётся в памяти, кроме сутолоки серых людей. (10)Мучительно стараешься увидеть этих людей, но не видишь, потому что автор не дал им ни одной живой черты.
(11)И действие этих рассказов, повестей и романов происходит среди какого-то студенистого дня, лишённого красок и света, среди вещей только названных, но не увиденных автором и потому нам, читателям, не показанных.
(12)Несмотря на современность темы, беспомощностью веет от этих вещей, написанных зачастую с фальшивой бодростью. (13)Ею пытаются подменить радость, в особенности радость труда.
(14) Причина этой тоскливости не только в эмоциональной скудости и неграмотности автора, но и в его вялом, рыбьем глазе.
(15) Такие повести и романы хочется разбить, как наглухо заклеенное окно в душной и пыльной комнате, чтобы со звоном полетели осколки и сразу же хлынули снаружи ветер, шум дождя, крики детей, гудки паровозов, блеск мокрых мостовых, — ворвалась бы вся жизнь с её беспорядочной на первый взгляд и прекрасной пестротой света, красок и шумов.
(16)У вас немало книг, написанных как будто слепыми. (17)Предназначены они для зрячих, и в этом заключается вся нелепость их появления.
(18)Для того чтобы прозреть, нужно не только смотреть по сторонам. (19)Нужно научиться видеть. (20)Хорошо может видеть людей и землю только тот, кто их любит.
(21)Стёртость и бесцветность прозы часто бывает следствием холодной крови писателя, грозным признаком его омертвения. (22)Но иногда это простое неумение, свидетельствующее о недостатке культуры. (23)Тогда это дело, как говорится, поправимое.
(24)Как видеть, как воспринимать свет и краски — этому могут научить нас художники. (25)Они видят лучше нас. (26)И умеют помнить увиденное.
(27)Когда я был ещё юным писателем, знакомый художник сказал мне:
— Вы, мой милый, ещё не совсем ясно видите. (28)Несколько мутновато. (29)И грубо. (30)Судя по вашим рассказам, вы замечаете только основные цвета и сильно окрашенные поверхности, а переходы и оттенки сливаются у вас в нечто однообразное.
— (31)Что же я могу поделать! — ответил я, оправдываясь. — (32)Такой уж глаз.
— (33)Ерунда! (34)Хороший глаз — дело наживное. (35)Поработайте, не ленитесь, над зрением. (36)Держите его, как говорится, в струне. (37)Попробуйте месяц или два смотреть на всё с мыслью, что вам это обязательно надо написать красками.
(38) В трамвае, в автобусе, на улице — всюду смотрите на людей именно так.
(39) И через два-три дня вы убедитесь, что до этого вы не видели на лицах и десятой доли того, что заметили теперь. (40)А через два месяца вы научитесь видеть, и вам уже не надо будет понуждать себя к этому.
(41) Я послушался художника, и действительно — и люди, и вещи оказались гораздо интереснее, чем раньше, когда я смотрел на них бегло и торопливо.
(42) И меня охватило едкое сожаление о глупо потраченном времени. (43)Сколько бы я мог увидеть за прошлые годы превосходных вещей! (44)Сколько интересного необратимо ушло, и его уже не воскресишь!
(45)Это был первый урок, который я получил от художника.
(По К. Г. Паустовскому*)
* Константин Георгиевич Паустовский (1892-1968) — известный русский писатель, классик отечественной литературы.
1. Проблема влияния знания поэзии, живописи, архитектуры, скульптуры и музыки на творчество прозаика. (Как знание смежных с писательским творчеством областей искусства влияет на произведения прозаика?)
Авторская позиция: Знание поэзии, живописи, архитектуры, скульптуры и музыки необыкновенно обогащает внутренний мир прозаика и придаёт особую выразительность его прозе.
2. Проблема отношения писателя к смежным с писательским мастерством областям искусства. (Как должен относиться прозаик к смежным с писательским творчеством областям искусства?)
Авторская позиция: Если писатель является настоящим мастером, а не ремесленником, он не должен пренебрегать ничем, что расширяет его видение мира, в том числе знанием поэзии, живописи, архитектуры, скульптуры и музыки.
3. Проблема появления произведений, в которых действительность отражена тускло и фальшиво. (В чём причины неспособности писателя ярко и правдиво отразить действительность?)
Авторская позиция: Причины появления произведений, в которых действительность отражена тускло и фальшиво, могут заключаться в эмоциональной скудости и неграмотности автора, в его неумении увидеть людей и землю, что, в свою очередь, объясняется отсутствием любви автора к земле и людям. Но иногда причина заключается в недостатке культуры, и тогда писателю можно поучиться воспринимать свет и краски у художников.
4. Проблема внимательного отношения к окружающей действительности. (Как научиться видеть всё то прекрасное, что нас окружает?)
Авторская позиция: Умение видеть вокруг себя «превосходные вещи» требует от человека тренировки: нужно смотреть на всё, что нас окружает, с мыслью, что это обязательно надо написать красками.
